сил пытаюсь убедить его в неправоте, а он…
– Он представляет борьбу с врагом по-своему, – вздохнула Барбара. – Он просто уверен, что бороться нужно только с помощью оружия, а не пользоваться методами, которые используем мы. И я его понимаю.
– Понимаешь? Ты его понимаешь? – не поверил Казимир. – Скажи ещё, что одобряешь предлагаемые им способы борьбы.
– Я не знаю, как ответить на этот вопрос, – пожала плечами Барбара. – Я вижу, что Янек смелый, даже отчаянный мужчина, и я чувствую себя в безопасности, когда он рядом.
– Ну-ну, – пожимая плечами, усмехнулся Казимир, – я не ожидал от тебя такого убийственного откровения. Янек авантюрист, и в этом я убеждаюсь всё больше и больше. Тебе он уже успел заморочить мозги, и… Я не допущу, чтобы от его воинственных высказываний пострадали другие.
– Не знаю, что и сказать, – вздохнула Барбара. – На мой взгляд, Янек вполне здравомыслящий человек. Он предлагает объединиться с другими подпольными группами Варшавы, и… Янек сказал, что ты не одобряешь его идею.
– Да, я посчитал это преждевременным, – начиная горячиться, ответил Казимир. – В настоящий момент поиски связей могут привести нас в лапы гестапо. Немцы обладают большим опытом по борьбе с подпольем, и нам рисковать опасно.
– А мы разве не рискуем, когда расклеиваем ночами листовки? – усмехнулась Барбара. – Улицы наводнены немецкими патрулями, и каждый раз нас могут арестовать или убить!
– Да, риск в нашей работе, конечно же, присутствует, – согласился Казимир. – Но сидеть сложа руки мы не можем. Мы участники Сопротивления немецкой оккупации, мы… – он запнулся и как-то странно посмотрел на Барбару: – Кстати, я как раз пришёл к тебе, чтобы сообщить, что на задания ты больше ходить не будешь!
– Я? Почему? – удивилась Барбара. – Я что-то сделала не так, и ты решил…
– Всё не так, что ты думаешь, – поморщился словно от приступа зубной боли Казимир. – До всех жителей Варшавы дошли слова генерал-губернатора Ганса Франка: «Как приятно получить, наконец, возможность добраться до шкуры еврея! Евреи должны почувствовать, что мы здесь…».
Потрясённая Барбара молчала несколько минут. Молчал и Казимир, наблюдая за ней. Когда пауза стала затягиваться, она вдруг сказала:
– Это только слова. В конце концов, евреи такие же люди, как поляки, французы, русские и… И те же самые немцы.
– Нет, это были не просто слова, – возразил Казимир. – Ты с мамой не выходишь днём из квартиры и правильно делаешь. Здесь, в Варшаве, впрочем, как и по всей стране, евреи подвергаются насилию и дискриминации. Даже польское население, которое всегда уживалось с евреями, сейчас кардинально изменилось. Евреев выгоняют из очередей за продуктами, насильно выселяют из квартир. А немцы… Они хватают евреев на улицах, в домах, в магазинах и отправляют на принудительные работы. А совсем недавно толпа поляков с криками: «Покончить с евреями!» и «Да здравствует
