батарея, ловит энергию, и никто её не караулит.
Знакомлюсь с девушкой, у которой талант играть на разных инструментах: именно она играла на укулеле и «запалила» мою ночную видеосъёмку на пирсе. К слову сказать, здесь играют не только на барабанах и гитарах – есть даже скрипка.
Эта девушка освоила укулеле за несколько дней. Говорю, какая она молодец, и в итоге мы беседуем о «жопочасах» – эта теория, похоже, создана ею самой.
– Смотри, – объясняет мне она. – Умение что-то делать возникает из жопочасов, помноженных на талант.
– Жопочасов? – пытаюсь уточнить термин, глупо улыбаясь.
– Ну да! Это количество часов, которое ты готова просидеть на месте, практикуя какое-то дело.
Ну, теперь всё предельно ясно!
В нашем лагере делаю массаж одному из парней, раздобыв лемонграссовое масло: пахнет оно фантастически. Самовыражаюсь, контактируя руками с этой широкой, пропорциональной, загорелой спиной. Он благодарит, улыбаясь, а я утекаю гулять дальше.
Потом наблюдаю парня, который стоит на тропе с завязанными глазами – это называется «Практика Слепого», что-то от Кастанеды. «При этом внутренний диалог замирает, и Вы превращаете простое бытовое действие в высокую степень осознанности», как говорят. Звучит заманчиво.
Парень стоит посреди тропы, вытянув руки перед собой. Предлагаю помочь найти дорогу, но он отказывается от помощи. Осторожно ощупывая тропу босыми ногами, он медленно движется, теряет дорогу, уходит в кусты, потом опять находит её, – всерьёз опасаюсь, что он себе что-нибудь повредит.
На другой день, опять же, вижу его со всё ещё завязанными глазами: живой и невредимый, и это радует. Потом я вижу его уже без повязки. Болтаем, обсуждая практику. Кто ж знал, что буквально этой ночью он упадёт на меня практически «с неба»?
Ко мне подходит парень и, помявшись, спрашивает:
– Ты ж врач?
О, боже, только не «тыжврач»!
– Ветеринарный, – уточняю я, на всякий случай отодвигаясь и готовясь убежать со скоростью «волосы назад». Правый глаз начинает дёргаться.
– У тебя есть скальпель? – спрашивает он ещё хлеще.
– Конечно, есть, – отвечаю я. У меня есть не только скальпель, кстати. И спрашиваю уже из любопытства: – А что случилось-то?
Надеюсь, мне не придётся удалять аппендицит в лесу.
– Ну, в общем… Я прочитал в интернете…
Прелестно. Это фраза номер два, от которой меня мутит, если говорить о лечении болезней.
– Вот, – говорит парень и снимает штаны, повернувшись ко мне задом.
Й-й-йолки… На ягодице действительно нечто, напоминающее абсцесс. Причём не первой свежести. То есть, я хочу сказать, созревший. Такой нужно вскрывать или даже выскабливать. Собакам и кошкам просто вскрывают, а людям?
– А…
