за мной захлопнулась дверь, отрезав от мира. Честно признаться, здесь было гораздо лучше, чем в изоляторе. Комната была большая, просторная. Огромное окно было зарешечено тонкой сеткой, скорее для порядка, чем для предотвращения побега. А зачем? Из тюрьмы никогда никто не сбегал. Бежать было некуда: в городе рано или поздно поймают, а покидать «Город Жизни» было страшно. Повесив одеяло на спинку стула, я села на кровать – делать было нечего. Книгу я отдала бабушке. Все равно отобрали бы. С собой нельзя ничего было приносить.
– Хоть бы и здесь снотворное давали! – С тоской подумала я. Но нет! Здесь была тюрьма – исправительное учреждение. Человек должен был здесь думать о своих проступках, раскаяться и не совершать их в дальнейшем. Честно признаться, я не совсем признавала свою вину. Да, я нарушила закон – пошла в запретную часть города. Жителям нельзя было показываться в заброшенной части, так как власти боялись, что там до сих пор сохранились источники инфекции. Я в это не верила. Бабушка еще давно мне сказала, что это чепуха. Вспышки заболеваний, которые время от времени случались в городе, по ее словам, были принесены извне, возможно птицами, или грызунами, но никак не из заброшенной части. Теперь нежилые части были под запретом. А ведь там можно было бы взять немало полезных вещей. Одежду хотя бы! Ведь в тех районах остались целые магазины и склады! Тогда бы дочке советника не пришлось бы ходить в старой, непонятного цвета юбке, свитере с заплатами на локтях, давно вытершемся бабушкином пальто и полуразвалившихся ботинках! Самое смешное, что даже у многих «рядовых» девушек была одежда гораздо лучше моей. Просто их отцы или воздыхатели не боялись нарушить закон, и им удавалось не попасться с поличным. Но не одежда влекла меня туда. На развалины меня манила атмосфера прошлого… Я не ходила в районы безмолвных, зловещих многоэтажек – там было жутко. Я обычно пробиралась в уютные дворики, окруженные старыми двух, – трех или пятиэтажными домами, с лепными узорами на фасадах. Даже не знаю, как описать то чувство, которое приходило ко мне там – умиротворение, светлую печаль или что-то другое? Я не могла точно сказать. Единственное, что я точно знала, что при первом же удобном случае опять проберусь в тихий, залитый солнцем дворик, чтобы, слегка раскачиваясь на старой, мелодично поскрипывающей качели наслаждаться теплыми лугами солнца и мечтать.… Мечтать о том, чего уже давным-давно нет, и никогда не будет…
Глава 6
– С возвращением, преступница! – Больше не будешь ходить, где не следует?! – Сурово спросил папочка, но в его темно-серых, стального цвета глазах была радость. Папа любил, когда вся семья была в сборе. И хотя я была паршивой овцой в породистом стаде, я была частью этого стада и должна была быть на месте.
– Здравствуй, папочка! – Я чмокнула отца в гладко выбритую щеку – он не носил ни бороды, ни усов. Посчитав, что сейчас будет уместнее не прекословить, я покорно добавила:
– Теперь, папочка, я буду ходить
