кое-как прибрели в начале 1771 года в Большерецк, где и остались на зимовку. Жилось им трудно. Постепенно промышленные были втянуты в заговор.
Приказчиком к холодиловским людям в то время был назначен Степан Торговкин, но промышленные отказались ему повиноваться. Терпение у Торговкина лопнуло. Он пошел жаловаться Нилову и прямо сказал ему, что «Август-поляк» (Бениовский) затевает великую смуту на Камчатке. Но глава заговорщиков ловко вывернулся. Он явился к Нилову и заявил, что хочет порадовать капитана новой вестью. Ссыльные не желают даром есть хлеб. Вот они и придумали основать поселение на мысе Лопатка и даже заранее назвали его Ниловкой. Там тепло, благорастворенный воздух, можно сеять хлеб и разводить скот. Только надо туда съездить и подробно исследовать местность вокруг будущего земного рая. Большерецкий командир отпустил Бениовского на Лопатку. Тот действительно разведал конец камчатской земли, своими глазами увидел Первый Курильский остров.
Заговорщики стали внушать холодиловцам и другим простым и неученым людям мысль о том, что они пойдут на «золотой остров» близ Камчатки, чтобы доверху нагрузить галиот сокровищами. Но где взять судно для похода к «золотому острову»? Корабль сначала хотели выманить у Нилова, будто бы для первого плавания к очаровательной Ниловке. Всех выручил военный штурман Максим Чурин, командир казенного галиота «Святой Петр». Весною он должен был идти на этом галиоте в Охотск. Но за какие-то грехи, за «развратное поведение» ему грозил суд. И он дал слово вести корабль с бунтовщиками к любому острову. Бениовский окончательно воспрянул духом, когда завербовал и других военных моряков. Больше всего его вдохновляло, что у них, прежде всего, у Дмитрия Бочарова, Максима Чурина, В. Софьина, был значительный опыт плаваний в сторону Северной Америки. Например, В. Софьин пробыл четыре года (1764—1768) на Командорах, Ближних Алеутских островах, Умнаке и Уналашке. На руках у этого моряка была карта Командоров собственного сочинения.
Итак, ночью 27 апреля 1771 года бунтовщики захватили Большерецкий острог. К восставшим примкнули военные моряки, купцы, солдаты (казаки), промышленники и даже их жены. Близость к семье Нилова не помешала Бениовскому в ночь мятежа на 27 апреля 1771 года хладнокровно убить командира Камчатки и захватить власть в остроге. Боольшерецк подвергся разграблению. Бунтовщики заняли Большерецкую канцелярию – и командиром Камчатки Бениовский объявил себя.
Большерецк был взят без боя. В этом нет ничего удивительного, если представить острог не по мемуарам Бениовского, где Большерецк описывается как крепость, подобная европейским в период романтического Средневековья, а жалким деревянным сельцом. На рассвете 27 апреля бунтовщики прошлись по домам большерецких обывателей и собрали все оружие – его сдали без сопротивления. Затем, окружив здание канцелярии шестью пушками, заряженными ядрами, они отпраздновали свою победу.
28 апреля Бениовский
