и легко добраться до дачи, где обосновались её родители. Они бы обрадовались. Она представила лето в огороде… и поехала дальше.
Следующая остановка была в Витебске, где подобрали еще двоих пассажиров.
Наталья решила размяться. На площади перед железнодорожным вокзалом цвели каштаны и сирень. А в Питере только распустилась черемуха.
Надписи на транспорте и магазинах были на русском языке, если и попадалась вывеска «АПТЭКА», это выглядело даже странно. Говорили все тоже по-русски.
Российские рубли нигде не принимали. Наталья нашла обменник, разменяла деньги, сходила в туалет: совершенно ужасный, в подвале, с незакрывающимися низкими железными дверцами, выкрашенными в мерзкий синюшный цвет. Вместо унитазов – дырки в зацементированном полу.
В кафе купила бутылку кока-колы. Стоящий за ней мужик попросил пива. Продавщица строго сказала: «Пиво до 8 утра не отпускается!» За столиками сидели работяги в изгвазданных робах и накачивались водкой. Им никто не мешал.
Часы перевели на час назад. Попутчицы экономили деньги, надеясь отлить где-нибудь в лесополосе. Водитель пресек все просьбы: «Беларусь – это почти Европа! У нас везде чисто!»
Действительно, чистота бросалась в глаза. Мусора не было даже вдоль дорог. Многочисленные братские могилы, памятники Великой Отечественной войне, а также по не понятной причине не снесенные памятники времен советской власти были облагорожены клумбами.
На выезде из Витебска, на газоне лукойловской заправки мирно паслась рыжая лошадь. Мимо прогрохотал красно-желтый трамвай, с закругленными углами, выпущенный на рельсы не позже 60-х годов прошлого века. По радио объявили: «И о погоде в столице: в Минске +10, дождь». Наталья не сразу сообразила, что это за столица.
В Минске устроились в зале ожидания автовокзала. Вещи в камеру хранения сдавать не стали.
Автобус, предназначенный для перевозки нелегальной рабочей силы в далекую Италию, был комфортабельным и, вместе с питерскими путешественницами, принял толпу москвичек, украинок и белорусок.
Наталья провозилась с багажом и, поднявшись в салон, наткнулась на всклоченную Лесю, ругавшуюся с дылдой. Увидев соседку, дивчина взвыла: «Я заняла места перед дверью, а эта… эта…! Она меня выгнала!» Леся лезла в драку, Наталья пнула ее под зад, придав направление к последним сидениям, на которые пока никто не претендовал, приказала бестолковой девке положить рядом сумку и плащ и отвечать всем входящим «Занято!».
Таким образом, двое суток, в течение которых остальные пассажирки крутились в креслах, они с Лесей то по очереди, то улегшись валетом, блаженствовали на пяти широких сиденьях, отвергнув все попытки долговязой дуры извиниться и поменяться местами.
В автобусе все сразу уснули. Разбудили в Бресте. Остановка. Тепло, красиво. Наталья с изумлением поняла, что здесь нет
