моих учеников сразу проникаются почтением к содержателю пансиона, нанимающему такой богатый дом!
Привратник, седой, согнувшийся от старости Джузеппе Цампи, низко поклонился:
– С благополучным возвращением, синьор хозяин! Иисус Христос в Ноле еще не объявился?
– Нет, не объявился, мой добрый Цампи!
– И у нас тоже! Но говорят, скоро будет. Я готов предстать перед Страшным судом[33] с душой, очищенной от грехов. Каждый вечер исповедуюсь, синьор Джакомо! – похвалился старик с восторженной улыбкой на морщинистом лице.
– Очень хорошо делаешь, Цампи, – одобрил Саволино.
Фелипе с изумлением слушал этот странный разговор, но дядя сделал ему знак не задавать вопросов. Лишь когда они прошли в глубь здания, дядя объяснил:
– Старик Цампи сошел с ума, наслушавшись странствующего проповедника. Появился тот в Неаполе с год назад и начал предсказывать близкое пришествие Христа и кончину мира. Я сам слышал этого фанатика, когда он весь в черном, с горящими глазами, проповедовал на площади. Мужчины мрачно молчали, опустив головы, а женщины рыдали, разрывали на себе одежды, царапали лица ногтями. Тогда-то и помешался бедный Цампи…
– Дядя, говорят, сумасшедшие опасны…
– Наш Цампи не такой, – сказал Джакомо. – Кроме ожидания Страшного суда, он в остальном разумный человек. Не надо только с ним спорить, когда он бредит о Христе. Я убедился, что это бесполезно.
Во время разговора сер Джакомо вел Фелипе по длинным коридорам, и наконец они вошли в апартаменты, занимаемые Саволино.
Их встретила синьора Васта, женщина средних лет с красивым грустным лицом. Печаль не покидала лица Васты с тех пор, как супруги Саволино потеряли от дифтерита сразу двух детей: сына Джулио и дочь Альду. Это случилось четыре года назад. Со смертью детей совпало разорение синьора Джакомо, и Васта, тосковавшая по детскому смеху, детским голосам, подала мужу мысль открыть ученический пансион.
На удивленный взгляд жены Джакомо ответил:
– Вот, привез одного. Это – Фелипе, сынишка Фраулисы. Брат Шипионе не отпустил никого из своих ребят.
Васта бросилась к племяннику, обняла его, осыпала лицо мальчика поцелуями.
– Маленький мой, как я рада тебе!
Фелипе смутился, а тетка жадно рассматривала черты его лица, стараясь найти сходство с умершим сыном.
«Нет, не похож, – с огорчением подумала она. – Но все равно буду любить его…»
– Здравствуйте, синьора Васта, – вежливо сказал Фелипе, как учила его мать.
– Не синьора, а тетя, тетя Васта, – ласково поправила его женщина. – Ты, наверно, уже соскучился по маме?
– Да, тетя Васта, – потупился Фелипе.
– Ну ничего, мой маленький, вот попривыкнешь у нас, и мы напишем маме большое-пребольшое письмо. Ты умеешь писать?
– Пишу,
По учению христианской церкви после конца мира наступит так называемый Страшный суд, когда Бог станет судить людей. «Праведники» пойдут в рай, а «грешники» – в ад.
