рыцарей, сидящих верхом на лошадях, тут же были и пешие ландскнехты. Все они явно настороженно оглядывались вокруг себя. Они явно не понимали, что случилось с их братьями. Те лежали на земле без каких-либо признаков борьбы, и это их сильно смущало. Ландскнехт стоящий рядом с домом Стояна что-то закричал, указывая на дверь. Тогда один из рыцарей поскакал к дому и мечом срубил висящий над ней на верёвочке коловрат. Тут же ландскнехт поднял его с земли и подал рыцарю, а сам вбежал в избу и через некоторое время он уже тащил за собой беспомощного отца Стояна. Он кинул его прямо под копыта рыцарского коня.
– Колдун?! – рявкнул рыцарь и мечом указал на старика.
– Очевидно, что именно так! – в ответ прокричал кнехт.
– К магистру его! – приказал всадник.
Кнехт схватил старика и поволок куда-то, а один рыцарей поехал вслед за ним. У дома Стояна осталась ещё одна пара рыцаря и кнехта. Они продолжали осматривать труп рыцаря и кнехта. Затем кнехт остался их охранять, а рыцарь ускакал вслед за уведённым отцом Стояна. Всеволод лежал за пригорком и, сжав кулаки, смотрел на него. Герка напряжённо поглядывал то на здоровяка, то на Стояна. Наконец Всеволод не выдержал и захотел вскочить, чтобы ринуться на оставшегося в одиночестве кнехта, но Герка, который в это время, снял свою рубашку и разрывал её на части, крикнул ему:
– Если ты погибнешь, погибнет и твой друг!
Здоровяк ещё раз с ненавистью оглянулся ненавистного врага, и опустился на землю. Он обхватил руками голову, произнёс.
– Ненавижу! За что нам посылаются такие испытания? Чем отец Стояна виноват перед этими иродами?
– Я думаю, что отец Стояна поблагодарил бы нас, если бы нам удалось спасти его сына, – ответил Герка и, приложив огромный подорожник, заткнул рану на груди Стояна и крепко перевязал его. – Лучше помоги затянуть повязку покрепче, чтобы кровь остановить!
В это время полтора десятка закованных в броню Ливонских рыцарей сидели на своих конях прямо напротив разгорающегося пожарища и молча смотрели как ненасытное пламя поглощает хибару рыбака-язычника. Лёгкий морской ветер трепал их белые накидки, на которых красовались нарисованные ярко-красные крест и меч, а на их отполированных до блеска латах красноватыми отблесками отражались языки обжигающего пламени огромного погребального огня, устроенного ими из избы бедного старика. В центре шеренги, на чёрной лошади сидел щуплый, невысокий мужчина в одной кирасе, и в чёрном одеянии, поверх которого была накинута белая мантия с большим, во всю грудь красным крестом. Он недовольно морщился от летящих в его сторону с крыши горящего дома пучков соломы, но тем не менее продолжал неотрывно смотреть на языки пламени, пожирающего ветхое деревянное строение. Рядом с ним, на пегом коне возвышался крепкого сложения рыцарь, который с полным безразличием, совершенно не моргая, смотрел на огонь.
– Над
