мел из руки. Тот, стукнувшись об пол, откатился на несколько сантиметров. Ника наклонилась и обнаружила его лежащим ровно между левым и правым ботинками Аристарха Вениаминовича. В тот момент Вероника и не догадывалась, что картина, которая представилась ее глазам, кардинально поменяет течение следующих двух недель ее жизни. Да что там двух недель – она самым радикальным образом отразится на всей ее дальнейшей жизни.
Собственно, в первое мгновение ничего необычного Вероника не заметила: начищенный до блеска правый ботинок многоуважаемого преподавателя физики, начищенный до такого же идеального блеска левый собрат и кусочек мела, сиротливо лежащий между ними в страхе, не растопчут ли его. Но стоп! Что это за пятнышки? Маленькое алое – на полу между правым ботинком и куском мела, и еще более крохотное бурое – на левом ботинке. «Кровь! – застучала у Вероники в висках страшная догадка. – Да нет, ерунда какая-то», – тут же осадила она себя. Ника всегда считала, что обладает достаточным хладнокровием, чтобы по любому пустяку не впадать в панику, а сейчас уподобилась впечатлительной Леночке, пришедшей в смятение чувств от глупых слухов, распускаемых кем-то от скуки. Алая капля на полу – скорее всего, чернила, вытекшие из ручки Аристарха Вениаминовича, когда он стучал ею по столу, привлекая к себе внимание студентов, а бурое пятнышко на ботинке преподавателя – обыкновенная грязь.
Успокоив себя вполне разумными доводами, Ника наконец-то сообразила, что хихиканье, стоявшее в аудитории, вызвано ее затянувшимися поисками мела, которые она, изогнувшись в нелепой позе, производила под ногами преподавателя. Вероника схватила злополучную белую вещицу, распрямилась, погрозила одногруппникам пальцем и продолжила решать задачу. Аристарх Вениаминович к тому моменту уже тоже вынырнул из своих раздумий, и совместными усилиями преподаватель и студентка довели дело до благополучного конца.
– Спасибо, Вероника. Можете садиться.
Ника вернулась за парту и отрешенно уставилась в окно. Никита крутился на стуле, стараясь привлечь ее внимание. Его самодовольная физиономия выражала что-то вроде: «Ну, что, Двинская, сделал я тебя?!» Но Вероника не замечала его усилий, она смотрела на снегопад. Невесомые пушинки за окном продолжали свою непостижимую игру… Белые… и чистые… тогда откуда могла взяться грязь на ботинке Аристарха Вениаминовича?..
Следующей парой по расписанию была история – пожалуй, единственный предмет, который Вероника откровенно терпеть не могла. Вел его Акакий Акакиевич. Его забавное имя-отчество контрастировало со скучнейшей манерой преподавания. Профессор до того монотонно и пресно читал лекции, что часть студентов умудрялась благополучно дремать под его невнятное бормотание. Но сегодня Веронике была только на руку такая манера подачи – невыразительная речь Акакия Акакиевича не мешала ей сосредоточиться и продолжать обдумывание своих проблем.
Однако на середине лекции Ника заметила, как ее внимание все же переключилось на повествование профессора.
