на другом конце кассового прилавка. Адам посмотрел на итоговую цифру на кассовом аппарате, и ему стало гораздо легче. Он ожидал цифры как минимум вдвое больше. Кассир пропустил его кредитную карту. Всё прошло без всяких проблем.
– Вуаля, месье!
Адам расписался на чеке и прошёл к продуктам. Он осмотрел прилавок, но нигде не нашёл пакеты для упаковки.
– Месье! А пакеты где? Как я потащу это всё?
Месье заговорил что-то на своём родном языке, мол, он здесь ни при чём.
На выручку пришёл один из очереди, который очень хотел уже уйти оттуда.
– Месье! Вы американец, я понимаю. Я немного скажу по-английски. Он вам просил купить пакет. Вы сказал «нет».
– Да я не понял. Скажи, мне надо 4 пакета.
– Да, месье. Эта надо платит, 40 цент.
Адам заплатил запрошенную сумму, получил пакеты и принялся паковать добычу. Очередь двигалась мимо него. У всех было по одной-две покупки. У всех были принесённые с собой пакеты.
«Вот они, эти французы. На пакетах экономят.»
Адам оглядел свои упакованные продукты.
«Как я потащу всё это? За всё заплачено, значит, надо тащить».
Это было непросто. После нескольких непродолжительных остановок он упёрся в отныне родную парадную. Требовалось приложить ключ-кнопку к двери, а затем проскользнуть в ненадолго открытую дверь. С четырьмя тяжёлыми пакетами в руках это могло походить на фокус. Он сложил покупки перед дверью так, чтоб можно было сразу и легко подхватить. Приставил ключик к дверце, и что-то там щёлкнуло. Адам изящным движением подхватил покупки, упёрся задом в дверь и тихонько давил, пытаясь вдвинуться внутрь. Дверь по привычке упруго сопротивлялась, но Адам хотел не только жить в этом подъезде, но хорошо и вкусно поесть. Здравый смысл победил, и он стал взбираться на второй этаж пешком, справедливо полагая, что с лифтом такой трюк не пройдёт. Маленькая студия наполнилась продуктами. Холодильник смог вместить разумное количество продукции, за сохранение которой он отвечал. К счастью, вино и хлеб не претендовали на место в холодильнике.
Адам определил часть продукции к немедленной реализации. Всякие коробочки и упаковки можно было выбросить без ущерба для содержимого. Стол, а вернее барная стойка со стульями, был сервирован. Большой круглый панцирь краба, фаршированный чем-то рыбным, но вкусным, был принесён в жертву аппетиту первым. Затем была опробована и чрезвычайно одобрена копчёная грудка утки, затем слабосолёная сёмга с багетом, и наконец подошла очередь сыров. И Божоле, и бордо ничуть не мешали пиршеству, а даже, наоборот, способствовали аппетиту. По телевизору показывали какую-то драму из жизни королей и принцев, но Адаму было не до них. Утолив голод, он понял, что не просто наелся, а больше не может проглотить ни кусочка. Вино, напротив, шло не споря.
Закончив
