что кресло может развалиться под его тяжестью в любую минуту: он лишь руку на подлокотнике в сторону сдвинул, а оно уже жалобно скрипнуло. На лице каменное выражение, глубоко посаженные глаза прищурены, а подбородок даже для его мало симпатичного лица кажется тяжеловатым. Нижняя челюсть упрямо выдвинута вперёд, брови сошлись на переносице, а широкая ладонь, обхватывающая хлипкий подлокотник, вдруг сжалась в пудовый кулак, и я увидела татуировку, выбитую на фаланге безымянного пальца, напоминающей перстень. Такие бывают у уголовников. Точно, они уголовники, и они меня похитили.
Я судорожно сглотнула и схватилась за горло, когда его спазмом перехватило. Я попыталась сесть, поняла, что лежу на продавленном диване, придвинутом к дощатой стене, и замерла, не зная, можно мне сесть или лучше остаться в том положении, в котором меня оставили похитители. Но с другой стороны, что хорошего в том, что я лежу перед четырьмя мужиками зверской наружности? Я села и даже ноги на пол спустила. Обвела взглядом небольшую, неуютную комнату. Стены дощатые, пол грязный, а из мебели диван, грубо сколоченный стол да несколько стульев. И кресло, конечно же, на котором сидит тип со зверской физиономией. Окно маленькое, занавешенное мятой нестиранной тряпкой. По всему выходит, что мы в частном доме, это точно не квартира.
Я машинально сжала горло рукой, снова кашлянула и испуганно таращила глаза на мужчин. Тот, что сидел в кресле, неторопливо поднялся, взял со стола железную кружку, зачерпнул воды из ведра, что стояло в углу, и направился ко мне. Я следила за его приближением с откровенным ужасом в глазах. А он мне кружку протянул. Не произнёс ни слова, но смотрел так, что мёртвого проймёт. Я трясущейся рукой кружку взяла и сделала несколько жадных глотков. Вода была холодная, сырая, по всему выходило, что колодезная. Кружку я вернула, открыла рот, не зная, поблагодарить или не стоит. В конце концов решила, что нужно быть вежливой, не грубить и не истерить, поэтому тихо проговорила:
– Спасибо.
Мой провожатый за столом радостно заржал, но его снова быстренько заткнули. Видимо, особым авторитетом он в этой компании не пользовался. Я подняла глаза на типа, что стоял передо мной, не понимая, почему он до сих пор надо мной нависает, а он, не спуская с меня глаз, кружку к своим губам поднёс и сделал пару глотков. Мне снова кашлянуть захотелось, но это было нервное, я попросту задыхалась, когда он смотрел на меня в упор.
– Как тебя зовут? – спросил он, напившись и утеревшись тыльной стороной ладони. Буравил меня глазами, а я в душе затаилась, когда поняла, что именно он обладатель того неприятного, скрипучего голоса. Не сразу опомнилась, но на вопрос ответила.
– Стася.
– Стася? Это Настя, что ли? – Я кивнула. – Настя, значит. Как в сказке: Настенька и медведь. Или там Машенька была?
Я настороженно молчала, не зная, к чему он ведёт. А он
