больше смысла, чем кажется на первый взгляд.
Раскат грома, оглушительный, как глас Зевса, на несколько секунд прервал нашу беседу. Я снова посмотрел на небо, и мне в голову пришла мысль, что наша мораль, эта черная, тяжелая, изменчивая масса – одно из самых странных порождений человечества. Потому что единственная ее цель – карать.
– Так вот, парень, – произнес Мара, как только стихло эхо грома, – замочная скважина, она же наша центральная нервная система – это канал, через который мы подсоединены к информационному полю Вселенной. И у этого канала есть очень сильное ограничение.
– Прям сервер вселенских данных, а мы «тонкие клиенты» с ограниченной полосой пропускания, – заметил я.
Мара улыбнулся, продолжил:
– Не знаю, что такое твой «тонкий клиент», ну да не важно… Это ограничение – защитный механизм. Представь, что бы случилось с нашим далеким предком, если бы на него обрушилась вся существующая в мире информация. Он сошел бы с ума. Да и наш современник, как правило, не выдерживает. Сколько примеров ученых мужей, закончивших свои дни в сумасшедшем доме? Понимаешь, о чем речь?
– Да уж, – согласился я, вспомнив невеселую жизнь старика Ницше и тем более его безрадостную кончину. – Хапнешь информации чуть больше, чем тебе положено, и мозг пошлет тебя куда подальше и благополучно отрубится. «The System has failed» – и синий экран смерти.
– Точно. Но иногда этот риск оправдан. Он был необходим, чтобы дочеловек стал человеком. Он нужен и сейчас, чтобы человек стал… homo extranaturalis – сверхчеловеком.
Мара пристально смотрел мне в глаза, и от этого взгляда и некоторой недосказанности я почувствовал, что впадаю в легкое оцепенение. А потом хлынул дождь. Мгновение назад его не было, и вот он уже наполнил пространство белым шумом, прохладой и грустью.
Капли шуршали в листьях, шипели в лужах, насыщали влагой одежду, прохладными струями стекали за шиворот. Пахло гниющими водорослями – должно быть, дождь растревожил тину у берегов пруда. Я сидел на лавочке с недопитой бутылкой пива в руке, неторопливо промокал и думал, что дождь – это всего лишь информация, которую выливает на нас мрачное и тяжелое, как сама безысходность, «третье небо».
Червоточины в яблоке этики
Мировоззрение человека, которое он считает плодом осмысления своего опыта, накопленного за прожитые годы, и анализа достижений мысли других людей, на самом деле является всего лишь надстройкой, фанерным коттеджем, установленным на железобетонные сваи стереотипов поведения, которые с младенческих лет в человека, словно тяжелый сваебой, вколачивает мораль. Для младенца понятия «хорошо» и «плохо» просты и абсолютно прозрачны. Хорошо – это то, что удовлетворяет основные инстинкты, а плохо – то, что им угрожает. В это время Истина и Добродетель имеют вполне конкретные лица – лица родителей. Когда тебе полтора-два года, неизвестного и потому притягательного (и
