в бежевом летнем костюме, из-под которого виднелась чёрная футболка с какой-то надписью, выведенной посреди груди белой краской. Прочесть её Алексу не удалось, но вроде это была арабская вязь. Перед ним на столе лежала худая синяя папка, которую он только что прикрыл.
– Прошу, присаживайтесь! – встал он навстречу Алексу и указал на кресло напротив себя. – Чего-нибудь выпить? Чаю или чего-то покрепче?
– Спасибо, угощение было отменным, – Алекс попытался любезно улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.
– Ну, что ж, тогда сразу к делу? – Холдун внимательно и изучающе посмотрел на собеседника. – Или что-то смущает? О чём-то хотите спросить?
Нельзя сказать, что Алекса ничего не удивляло и ничто не вызывало вопросов. Совсем наоборот. Но именно из-за того, что странным представлялось так многое, ему вдруг стало казаться, что во всех этих странностях по сути ничего удивительного и нет. Как-будто не увиденное им сегодня в этом замке, да и сам замок, были чем-то из ряда вон выходящим, а это он сам выбивался из общего, пусть и причудливого хора. И это своё несоответствие окружающей действительности стало вдруг казаться ему самому чем-то постыдным и ханжеским. Но чтоб не показаться лицемером, Алекс всё-таки спросил:
– Почему здесь столько фиолетового? Это довольно тяжёлый цвет.
– Узнаю психолога! – вежливо улыбаясь, воскликнул Холдун. – Помнится, Вундт считал фиолетовый цвет источником мрачной меланхолии и взволнованно-тоскливого настроения. Но это он больше говорил о сумеречных оттенках, ближе к синему. Мне же кажется, что в фиолетовом есть тайна. Этот цвет удивительным образом увеличивает чувствительность и интуицию и помогает стирать грань между реальностью и мистикой. Как вам кажется?
– Мне кажется, что эта грань сегодня уже порядочно поистёрлась.
– Что ж, возможно это не так и плохо, – задумчиво произнёс Холдун, глядя куда-то в сторону. Затем он снова взглянул на Алекса своим пронизывающим взглядом. – Алекс – это Алексей или…
– Александр.
– О, конечно! Александр. Мужественный защитник. По крайней мере, древние эллины вкладывали в это имя именно такое значение. Однако величайший из них, называвшийся этим именем, более преуспел в нападении. А как вы, Александр, можете играть в нападении? Впрочем, не спешите с ответом – вскоре всё выяснится само собою.
– Ур Хеку, я…
– О, прошу вас, называйте меня просто Холдун. Или на манер моих восточных деловых партнёров – Холдун Небтоныч, – улыбнулся Холдун.
– Холдун Небтоныч, – Алекс откинулся на спинку стула. – Я, признаться, не вполне пока понимаю, о чём идёт речь.
– Конечно, не понимаете, – улыбнулся он. – Мы ведь ещё не начали говорить о деле. Я хочу нанять вас. Мне нужны специалисты, подготовить
