от чего его кудрявая голова мотнулась из стороны в сторону.
– Давай, только у меня слуха нет.
– Серьезно? У Пушкина нет слуха?
Поэт мотнул головой.
– Вот это да, это же историческое открытие! – воскликнул Вася. – Ладно, давай я начну, а ты подхватывай.
Вася попытался сосредоточиться, вспоминая какую-нибудь застольную песню, набрал в грудь воздуха и затянул:
Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали.
Товарищ, мы едем далеко
Подальше от милой земли…
Наталья Николаевна Гончарова (ныне Пушкина), сидела в спальне и делала вид, что читает. Спальня находилась по соседству с кабинетом, и она пыталась уловить звуки, которые доносились из-за стены. Стены были толстые, слышимость плохая, но когда за стеной запели, это услышала и она.
Натали решительно захлопнула книгу, резко поднялась и вышла в коридор. Здесь пение слышалось громче. Из дальней по коридору двери высунулось удивленное лицо служанки, и та вопросительно посмотрела на барышню. Наталья Николаевна махнула рукой и лицо исчезло. Она подошла к двери в кабинет и резко, без стука, отворила.
В нос сразу ударил запах перегара с нотками смородины. На диване в обнимку сидели ее муж и давеча приглашенный господин. Они раскачивались (каждый держал в руке по бокалу) и напевали какую-то неизвестную протяжную песню. Она решительно подошла и встала напротив.
– О, Наташенька, познакомься, это Василий – детский поэт, – сказал Пушкин и улыбнулся.
– Мы знакомы, – произнесла Натали. Она подошла и решительно взяла у него из рук бокал.
– Александр, что здесь происходит? Тебе завтра у государя назначено, в каком виде ты предстанешь пред монаршие очи?
– К государю? – переспросил поэт. – Ну, назначено, значит, назначено. Не волнуйся, милая, русские поэты меру знают. – Он вдруг привалился к Васиному плечу и через секунду захрапел.
– Василий Сергеевич, помогите положить его на диван, – сказала Натали.
Вася, пошатываясь, встал, и они вместе уложили поэта на диван. Хозяйка взяла плед, сложенный на кресле рядом, и стала укрывать им мужа.
– Василий Сергеевич, Александру нужно отдохнуть, завтра важный день для него – не обессудьте.
– Понимаю, – сказал Вася. Он пытался не шататься перед дамой. И это получалось с трудом. – Вы позволите, я напишу ему пару слов. – Вася показал пальцем на письменный стол.
– Извольте.
Вася подошел к столу. На нем в правом углу стояла изящная чернильница в виде арапчонка, из которой торчало несколько перьев. Вася не умел пользоваться такими письменными принадлежностями, поэтому, когда взял одно из перьев, то сразу испачкал пальцы чернилами. Он поискал глазами чистый лист, взял его и коряво, как мог, написал несколько слов. Положив листок в центр стола, он бросил на него перо и обернулся. Наталья Николаевна как раз закончила укладывать мужа.
Они
