даром? Они воины, охраняют нас.
– Ага, и жируют в мирное время, а когда война, то драться приходится и простым сколотам. Мы для них лишь рабы.
Анахар прогнал сыр молоком и сказал:
– Что поделаешь, такова наша судьба.
– Что? Какая судьба? Надоело все! – Палак хлопнул себя по бедру. – Все, поеду к царю, наймусь на службу. Там простой дружинник живет лучше, чем самый богатый среди нас. Достаточно той нищеты. Мы работаем, не покладая рук, с ранней весны и до поздней осени и едва переживаем зиму. Поеду, хватит с меня.
– А как же мы? Отец уже теряет силы. Мать также.
– Ты заменишь меня в поле, а Скил – тебя, ему уже четырнадцать. Фалия поможет матери – вот уже какая девушка.
– Но Фалия ухаживает за двумя младшими, – сказал Анахар, отламывая еще кусок сыра.
– Ну, таких детей накорми и делай свои дела.
– А что отец скажет?
– Ну, отец еще и рад будет, что одного рта лишился. Мне уже восемнадцать лет, я уже взрослый и могу делать, что захочу.
– Делай, как знаешь, – сказал Анахар и припал к кувшину.
На следующий день под вечер Палак сообщил родителям, что хочет их покинуть и искать счастья в чужих краях.
Отец немного подумал, а потом долго рассказывал о службе у царей, какая она нелегкая и опасная. Мать, услышав новость, сначала причитала, а потом только тихо всхлипывала.
Палак же, вдохновенно носился по деревне, чувствуя быстрое изменение в своей до этого однообразной жизни.
Воины царя не заставили себя долго ждать. Они появились через два дня. Дважды в год приезжали за данью: весной за лошадьми, а в конце лета за хлебом. Вот и сейчас двенадцать всадников и три повозки заехали в стоянку.
Все воины были одеты в высокие островерхие шапки, кожаные или шерстяные кафтаны, узкие полотняные брюки, снизу заправлялись в короткие сапоги. При себе каждый имел лук, короткий меч, который назывался акинак, кинжал и боевой топор – сагара.
Гнур, стоявший во главе отряда, уже несколько лет подряд приезжал за данью, поэтому его все хорошо знали. Это был невысокого роста молодой сколот. Каштановые волосы выглядывали из-под шапки и рассыпались по широким плечам. Скаля крепкие белые зубы в наглой ухмылке, мужчина жевал длинную травинку, что прыгала над аккуратно подстриженной бородой. Два уголька карих глаз яростно горели под густыми, слегка изогнутыми бровями. Гнур соскочил с коня и, как утка, переваливаясь на кривых ногах, подошел к отцу Палака.
– Привет, Идантис, – сказал он, выплюнув травинку, и пожав запястье отца. – Ну что, у тебя все готово?
– Да.
– Тогда грузите пшеницу на ту повозку, ячмень на заднюю, – показал Гнур плетью.
Палак подошел к Гнуру, когда зерно было загружено и воины ждали, пока в большом кратере сварится ягненок.
– Я хотел бы служить царю, – сказал парень, немного запинаясь.
Гнур осмотрел высокого, плечистого, стройного
