что вы наделали!
Стивен оглядел школьный вестибюль: на полу валялось листов сто, не меньше, исписанной бумаги, кожаный портфель лежал на боку. Из сумочки выпали ручки, ключи, помада… Тут он заметил, что она потирает лодыжку, лицо напряжено, глаза закрылись – смятение уступило место боли.
Он опустился на одно колено.
– Простите, мадам. Я вас не заметил.
– А вы и не смотрели, – отрезала она, ее губы тут же превратились в узкую линию.
– Да, не смотрел.
Он кончиками пальцев прикоснулся к ее лодыжке, и она распахнула глаза, в которых плескалась тревога, смешанная с болью. Стивен тут же отдернул руку.
– И что это вы надумали? – спросила женщина, ее голос был низким и дрожал.
Она отодвинулась на полметра, опустила взгляд на юбку. Лицо залила краска стыда.
– Черт! – Она начала одергивать юбку, чтобы как можно больше прикрыть ноги.
Черт. Исчезли подвязки и резинки шелковых чулок. Стивен должен был бы чувствовать вину за то, что оказался свидетелем ее конфуза, но почему-то не чувствовал. Тем не менее он жалел, что напугал ее, да к тому же сбил с ног. Он поднял руку, словно утешая.
– Я не хотел напугать вас, мисс. Я всего лишь хотел посмотреть, не сломана ли у вас нога. – Он протянул руку к ее лодыжке, не дотянувшись пары сантиметров, прося разрешения. – Можно?
Она кивнула. Сейчас в ее взгляде была настороженность, и он замер. Находясь так близко, он мог разглядеть, что глаза у нее не синие, а темно-фиолетовые. Фиалкового цвета. Комбинация фиалковых глаз и черных волос была просто… поразительной.
– Можно, – ответила она, переключая его внимание к делу насущному. К ее лодыжке. Возможно, сломанной. Она опять нахмурилась. – Я могу подписать отказ, если вы боитесь, что я подам на вас в суд, – добавила она с сарказмом, поскольку он продолжал сидеть не двигаясь.
Удивленный тем, что его губы расплылись в улыбке, Стивен с трудом оторвался от фиалковых глаз и сосредоточился на лодыжке, которая уже начала опухать. Как можно нежнее он ощупал ногу, искоса следя за реакцией девушки. От него не ускользнуло то, как она крепко прижала руки к груди, как затаила дыхание, как прикусила губу. Ей явно было больно, но кость, скорее всего, была не сломана. Он осторожно опустил ее ногу на кафельный пол, стараясь не обращать внимания на то, что ногти у нее на ногах нежно-розового цвета, на то, как шелковые чулки облегают ее икры. Пытаясь не думать о том, что под строгой бледно-лиловой юбкой она носит настоящие чулки.
Боже! Сколько еще женщин в наше время носят чулки с подвязками?
Стивен откашлялся, надеясь, что голос не выдаст его волнения.
– Я бы сказал, что это сильное растяжение, но, возможно, вы захотите обратиться в травмпункт, – сказал он, присаживаясь на пятки и отворачиваясь от ее ног. Он взглянул на ее туфли – обе валялись в стороне. Черные, с открытыми носками, на тонких десятисантиметровых каблуках.
Он представил ее ноги на этих каблуках,
