Но ведь пакеха всегда великодушно раздают то, что им принадлежит!
– О чем ты говоришь? Кто ты вообще такой? Я тебя не знаю!
– Ты не ответила на мой вопрос. Эта скамейка принадлежит тебе?
– Да, мне принадлежит все, что ты здесь видишь, – надменно заявила Оливия. – Цветы, скамейка и даже та грязная лужа.
Словно в подтверждение ее слов, послышалось громкое бульканье, и серо-коричневая жижа немного приподнялась. Оливия вызывающе уставилась на юношу.
Он выдержал ее взгляд. Его улыбка была насмешливой, но чем дольше он смотрел на нее, тем меньше насмешливости оставалось в его взгляде. Ухмылка юноши сменилась милой улыбкой.
Внезапно Оливия почувствовала, что ничего не может возразить ему, потому что сердце ее вдруг забилось быстрее.
У него было выразительное лицо, густые черные волосы, очень светлая кожа и гораздо более узкий нос в сравнении с другими маори, которых знала Оливия. И улыбка его так сияла, словно в ней притаилось маленькое солнышко. Девушка надеялась, что все эти мысли не отразились на ее лице.
– Почему я тебя не знаю? – спросила она, стараясь, чтобы голос ее не звучал так очарованно, как она себя чувствовала.
– Потому что я из Тауранга. После смерти отца мы с матерью вернулись в живущее в этих окрестностях племя арава из Те-Вайроа из иви нгатитеранги. Но я не хочу принадлежать к их племени! Они делают одно дело с белыми – в отличие от нас! У нас гордое племя. Мой отец был храбрым воином. Он сражался против проклятых англичан во время битвы при Гейт Па. И теперь он у предков, а моя мать тяжело заболела. Чтобы немного отвлечь меня, Руиа предложила поработать в доме одной высокомерной пакеха.
– И кто же эта высокомерная пакеха? – поинтересовалась Оливия. Как это ужасно – потерять отца, да еще и остаться с тяжелобольной матерью! Оливии даже подумать о таком было страшно.
– Эта миссис Брэдли!
– Она тебе не нравится?
– Нет, не очень. Я не люблю белых.
– Вообще? – насторожилась Оливия.
– Я Анару, – вдруг мягко произнес он и подвинулся ближе к ней.
Это немного смутило девушку.
– Анару, ты действительно не любишь пакеха?
– Нет, но я могу передумать, – негромко произнес он и нежно коснулся носом ее носа. А потом без предупреждения прижал свои губы к ее губам.
Оливия испугалась и хотела ударить его по щеке, как обычно поступала с бесстыдными юношами. Но тут он требовательно обнял ее, и девушка вдруг поняла, что не в силах сопротивляться этому напору. Она просто не мешала ему. Более того, она почувствовала, что у нее закружилась голова, – но это было приятно. Не так, как если бы она собиралась упасть в обморок. По телу побежали мурашки. Почувствовав у себя во рту кончик его языка, она негромко вздохнула. Ей хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, но он уже прошептал:
– Скажи мне, как тебя зовут.
– Оливия, – вздохнула
