style="font-size:15px;"> Однако в мокром и неприветливом парке, кроме их машины, никакого иного транспорта все равно не наблюдалось. Дождь стучал по крыше, и Катя слышала, как с монотонным шорохом работают дворники. Печальная музыка осенней непогоды…
– Так блондинки ж воны якраз обое! – с надрывом в голосе сказал шофер. – Выкрасылысь, як токо самостоятельни сталы.
Он пошарил в мятой пачке толстым пальцем, выудил сигарету и прикурил. Катя тоже достала свои. Приходченко молча протянул ей зажигалку и слегка приспустил стекло. Стук дождя стал слышнее. Запахло землей, прелью, опавшими листьями. Потом откуда-то долетел запах жарящихся шашлыков. Но Катя вспомнила мертвую девушку с длинными белыми волосами и страшной полосой на горле, которую недавно видела здесь неподалеку, и запах жареного мяса показался ей совершенно неуместным.
– Волосы длинные? – поинтересовалась она, решительно вминая окурок в пепельницу.
– А як же! – мрачно подтвердил измученный догадками отец двух студенток. – Поразпускають патлы и ходють скризь. То з борщу вытягаешь, то з кампоту!
– Пусть или постригутся пока, или перекрасятся, – велела Катя.
– Та мои постригуться. И покрасяться. Я ж их сам пообкарнаю, если возбухать почнуть. Та шо ж тэпэр робыть, Катерино? Усим девкам у городе стрычься й красыться? Шо тэпэр, прийдэться по центральной программе заявить – у городе маньяк, девки, стэрэжиться, сыдить по домах? Шо тэпэр робыть, а?
– Не знаю, – угрюмо сказала Катя, помолчав. – Как начальство скажет, так и будет. Я человек маленький. Делаю свою работу, и все.
– Тай и я человек малэнькый. Алэ ж девок жалко! Сколько вин ище их положить… Ты ще мала була, а у мэнэ брат служыв у Витебску. Так бачив тых, кого Михасевич душыв. Их лес прочосувать послалы, так вин прямо на двох и наткнувсь. Рядком, пид дэрэвом… Вжэ онукы, а доси той жах памъятае. Ото так, Катэрыно…
– Пал Петрович, вы пока никому больше не говорите про маньяка, – жалобно попросила Катя. – Слухи по городу пойдут.
– А нэхай пойдуть! – зло сказал Приходченко, подруливая к зданию дискотеки. – Хто умный, вдома будэ сидеть, а дураки на танци пидуть!
– Так вы утверждаете, что ушли с дискотеки в одиннадцать тридцать, а домой приехали в половине второго. Это кто-нибудь может подтвердить?
– Ну, мама видела, как я пришел…
– Она видела, как вы пришли или во сколько вы пришли?
– Да не знаю я. Чего вы думаете – это я ее?..
Рита Сорокина неведомым шестым чувством, присущим всем опытным следователям, с самого начала почуяла, что парень на убийцу не тянет. И что, скорее всего, говорит правду: с Настей Лиговой он поссорился еще на дискотеке – девушка слишком много танцевала с другим, а потом еще и отправилась с соперником в бар. А ему сказала, что в службу эскорта не нанималась, присовокупив к этому еще некие нелицеприятные вещи. Поэтому он и ушел довольно рано и до
