сам того…
– Господи, – посетовал Бурсевич, – до чего вся ваша семья чувствительная! Сто индюков на… Кать, почем нынче на рынке индюки за килограмм?
– Ну… я не знаю, – пожала плечами Катерина. – Я ими не питаюсь. Я больше сосисками.
– Кать, даже курить полезнее, чем сосиски! Чего ухогорлонос твой за тобой не смотрит?
– Он хирург. И тоже сосиски любит.
– Ему хорошо – хоть сосиски, хоть другое какое ГМО – реанимация под боком… Тебе ж еще детей рожать! А ты сосиски жрешь!
Катя обиженно отвернулась.
– Ладно, вернемся к нашим баранам… то бишь индюкам. Возьмем в среднем по двадцать гривен, как опт, хотя это и дешево. Индюк каким весом вырастает?
– Да не знаю я! Я пошла, у меня работа!
– Кать, стой… ладно… больше не буду. Хочешь, ешь свои сосиски. Ты в столбик умножать умеешь?
– Я на мобильнике умею, – буркнула старлей Скрипковская.
– Скажем, три килограмма…
– Это мелкий какой-то, – с сомнением в голосе проговорил Лысенко. – У меня кот – почти пять… а индюки дядькины всегда крупнее!
– Хорошо, пускай и индюк пять будет. Пять кило на сто индюков… это сколько?
– Я и без калькулятора скажу. Пятьсот.
– Ага. А пятьсот на двадцать?
– Десять тысяч, – сообщила Катерина.
– Пять месячных зарплат, – подытожил Бурсевич. – Сдохло за здорово живешь! А осталось сколько? Пять тысяч? Пять тысяч да на пять… да на двадцать… ого! Да ты что, Игорек! Бросать все надо и к индюкам ехать! Пока все не передохли! Сопли им вытирать, жопу мыть, сказки на ночь читать! Какое там пиво! Какая там работа! Чистоплюи! Индюки им не нравятся! По сто гривен за штуку! Это еще и дешево! Нет такой цены даже на опте, точно вам говорю! А вы тут индюками брезгуете… – Бурсевич в прострации от озвученных цифр причислил к недовольным и Катерину. – А за копейки пахать как папа Карло и фитили получать каждую неделю вам нравится?! Чистая работа, на природе, опять-таки дом свой, машина своя…
– Чего вы тут шумите? – в кабинет заглянул озабоченный Сашка Бухин. – Кать, тебя ищу, поехали, у нас труп…
– Когда нашли? – шепотом спросила незнакомая, похожая на студентку-третьекурсницу худенькая следачка с круглыми испуганными глазами, только что прибывшая на место происшествия.
Катя с удовольствием уступила девочке участок у трупа, на пятачке меж старых дубов, обвязанных полосатыми полиэтиленовыми лентами, шелестящими под ветерком.
– Утром рано. Парень с собакой гулял, он ее и обнаружил.
– Парень? – переспросила следовательша.
– Собака его. Ну, кобель. А он потом милицию вызвал. Парень, а не кобель. Я понятно изъясняюсь?
– Нет… то есть да, я сориентироваться просто хочу…
– Вы следствие будете вести?
– Я не знаю…
Девица своей беспомощностью раздражала Катю донельзя.
