Он был наполовину пуст, словно своим видом давал понять, что за всю историю книгопечатания лишь очень немногие произведения удосужились чести занять в нем свое место. На столе стоял лэптоп с опущенной крышкой. Рядом с ним лежало сочинение с фамилией Биби на титульной странице.
Доктор Сейнт-Круа была высокой, худой и довольно симпатичной женщиной, несмотря на седеющие волосы, собранные в узел, давным-давно вышедший из моды, и то, что одевалась так, как приличествует разве что вдове в годину траура. Она имела репутацию холодного, сдержанного человека, настоящего гуру в области литературы. Иногда эта женщина могла становиться любезной и остроумной, но крайне редко улыбалась, а свое остроумие проявляла тогда, когда окружающие меньше всего на это рассчитывали. Вследствие таких особенностей доктор Сейнт-Круа добивалась еще большего эффекта. Сейчас ее голубые глаза светились холодом, подобно химическому гелю в пузыре со льдом. Губы сложились в едва заметную усмешку.
Биби сообразила, что у нее неприятности, однако не могла понять, с какой стати.
– Мисс Блэр! – произнесла Сейнт-Круа. – Я так понимаю, в беседах с другими студентами вам доводилось высказывать свои сомнения о целесообразности вашего пребывания здесь.
Сбитая с толку тем, что ее, возможно, наивные сомнения обличили вот в такую резкую форму, Биби промолвила:
– Нет… совсем нет… Я многому тут научилась.
– Вы считаете, система вдохновения, лежащая в сердце нашей программы, – это стесняющий свод правил и сама программа в какой-то мере поощряет наследование.
– Кто-то преувеличил мои слова, доктор Сейнт-Круа. Все это неважно. Вполне естественно, если у человека возникают легкие сомнения…
– Наша система вдохновения не является стесняющим сводом правил, мисс Блэр.
– Нет, конечно нет.
– Мы не навязываем нашим студентам своих мыслей либо строгой системы правил.
Биби сомневалась, что это правда, однако благоразумно молчала.
– Коль вы полагаете, что мы это делаем, – продолжала доктор Сейнт-Круа, – у вас есть вполне оправданный повод уйти отсюда. Даже ваши родители, если рассердятся, должны будут понять – это разумно и порядочно с вашей стороны.
– Уйти? – переспросила Биби, которой показалось, что она неправильно расслышала.
С нескрываемым презрением профессор указала пальцем на четырехстраничное сочинение Биби.
– Как опрометчиво было с вашей стороны писать обо мне! Последнее задание предполагало выбрать среди студентов или преподавателей человека, которого вы знаете, но дома у которого ни разу не бывали. Под домом понималась как комната в общежитии, так и квартира либо личный особняк. Нужно было описать жилье человека, исходя из того, что вы знаете о его характере.
– Но, доктор Сейнт-Круа, вы сами называли себя в качестве примера.
– Вы
