ей кажется, что он в самом деле готов помочь? И более того, почему вдруг на сердце стало так легко и она больше не боится отца?
Объяснив происхождение денег у нее в кармане и поведав обо всех своих неудачах, Татьяна вздохнула:
– Не понимаю, с чего вдруг отцу вздумалось послать меня за продуктами? Я самая большая растяпа в нашей семье.
– Не стоит так себя принижать, – покачал головой Александр. – Кроме того, у меня есть идея.
– Правда?
– Сейчас отведу тебя в военторг, где ты сумеешь купить все необходимое.
– Но ты не офицер, – возразила она.
– Почему же?
– Нет, правда офицер?
– Разумеется. Александр Белов, старший лейтенант. Звучит?
– Еще как, только я все равно не верю.
Александр рассмеялся. Но если он и вправду лейтенант, значит, намного старше Татьяны, а этого она не хотела.
– А за что ты получил медаль?
– За воинскую доблесть, – скромно ответил он.
Татьяна тихо ахнула и с восхищением уставилась на него.
– Расскажешь, как все было?
– Да ничего особенного и не было. Где ты живешь, Таня?
– Недалеко от Таврического сада: угол Греческой и Пятой Советской. Знаешь, где это?
Александр кивнул:
– Я патрулирую весь город. Ты живешь с родителями?
– Конечно. С родителями, дедом, бабкой, сестрой и братом-близнецом.
– Все в одной комнате? – без особого интереса спросил Александр.
– Нет, у нас две комнаты! – радостно объявила Татьяна. – А мои дед и бабушка стоят в очереди еще на одну комнату, если она, конечно, освободится.
– И долго стоят?
– С двадцать четвертого года, – серьезно сообщила Татьяна, и оба засмеялись.
Они провели в автобусе целую вечность и еще одну секунду.
– Вот бы посмотреть на твоего брата. Никогда еще не видел близнецов. Вы дружите?
– В общем, да, но Паша иногда просто невыносим. Думает, раз он мальчик, ему все позволено.
– А ты так не считаешь?
– Ни в коем случае! – торжественно отчеканила Татьяна. – А у тебя есть братья и сестры?
– Нет. Я был единственным ребенком.
Александр растерянно моргнул, но тут же сменил тему:
– Мы сделали полный круг, верно? К счастью, военторг не так уж далеко. Пойдем пешком или подождем двадцать второго?
Татьяна молчала.
Он сказал «был»? Был единственным ребенком.
– Пешком, – медленно протянула она, задумчиво глядя на него и не двигаясь. Почему у него такое лицо? Словно застывший цемент. Словно он плотно сцепил зубы. До хруста. – Ты откуда родом? – осторожно поинтересовалась она. – У тебя… легкий акцент.
– Разве? – отозвался он, глядя на ее ноги. – Уверена, что сможешь ковылять на таких ходулях?
– Ничего
