если немедленно не подойдешь…
Но Татьяна медлила, стараясь услышать побольше.
– Татьяна! – надрывался отец, уже не сдерживаясь. – Помоги же!
Татьяне пришлось отойти. Интересно, почему Петр так расстроен? И почему братец сам не способен открыть входную дверь?
Володя Игленко, ровесник Паши, вместе с ним собиравшийся в Толмачево, тоже спускался вниз с чемоданом в руках. В семье, кроме него, было еще трое мальчишек, так что приходилось все делать для себя самому.
– Паша, давай я покажу, на случай, если не знаешь, – тихо прошипела Татьяна. – Смотри: кладешь ладонь на ручку и тянешь. Дверь открывается. Ты выходишь. Дверь захлопывается. Ну как, усвоил?
– Открой дверь, Таня, и не морочь голову, – проворчал Паша. – Неужели не видишь, у меня в руках чемодан!
Выйдя на улицу, они немного постояли молча.
– Таня, – велел отец, – возьми сто пятьдесят рублей и купи продукты. Только не лови ворон, а поторопись. Иди сейчас же. Слышишь?
– Слышу, папа. Сейчас же.
– Небось завалишься спать, – фыркнул Паша.
– Нам пора, – вставила мать.
– Да, – согласился отец. – Идем, Паша.
– Пока, – кивнула Татьяна, хлопнув брата по плечу.
Тот что-то проворчал и дернул ее за волосы.
– Хоть причешись, что ли. Распугаешь прохожих!..
– Заткнись! – весело огрызнулась Татьяна. – Иначе остригусь наголо.
– Ладно-ладно, пойдем, – сказал отец, потянув Пашу за руку.
Татьяна попрощалась с Володей, помахала матери, в последний раз взглянула на удалявшуюся спину брата и вернулась наверх. По пути она столкнулась с дедом, бабушкой и Дашей, которые собрались в сберкассу снимать с книжек деньги.
Татьяна осталась одна и с облегченным вздохом повалилась на кровать.
Она знала, что родилась слишком поздно. Она и Паша. Следовало бы родиться в девятьсот семнадцатом, как Даша. После Даши были и другие дети, мальчики, родившиеся в девятнадцатом и двадцать первом и умершие от тифа. В двадцать втором на свет появилась девочка, погибшая от скарлатины. Наконец, в двадцать четвертом, как раз когда умирал Ленин и приходил конец нэпу, короткому периоду свободного предпринимательства, у двадцатипятилетней, но уже замученной жизнью Ирины Федоровны с семиминутным интервалом родились близнецы: Паша и Таня. Семья радовалась долгожданному мальчику, а Татьяна явилась нежеланным приложением. Близнецы? Что это еще за новость? Почти неслыханная вещь! И для девочки не было места! Пришлось положить ее и Пашу в одну колыбель. Так они и спали вместе до трех лет, после чего Татьяну перевели к Даше. Но факт оставался фактом: она занимала ценное жизненное пространство. Даша не могла выйти замуж, потому что Таня спала на том месте, где должен был бы лежать будущий муж сестры. Даша часто высказывала Татьяне свои претензии.
– Из-за тебя я умру старой девой, – твердила
