ради бога, объясни, что происходит.
– Гося с Павлом попали в аварию под Торунем. Ехали к тебе и врезались в фуру.
– Ко мне? – удивилась я, но тут до меня дошло.
Холера! Ведь это сегодня! Мы же договаривались, что они заедут за мной и отвезут на праздники в Варшаву, потому что Магда не хотела, чтобы я так далеко ехала сама. Господи, да это сегодня, а я совсем забыла.
– Роберт, что с ними? Где они?
– Нам по телефону сказали только, что Гося в реанимации, а с Олей все в порядке. Обе в больнице Святого Йосифа. О Павле ничего говорить не захотели. Не знаю, как он. Мы так переживаем, Аня. Боимся самого худшего, – отрывисто сказал Роберт.
– Не говори так, мы же еще ничего не знаем. Слышишь! Даже думать не смей о таких глупостях! – одернула я его.
«Нужно все разузнать, все точно выяснить», – лихорадочно думала я. Нельзя сейчас поддаваться панике.
– Оля ехала с ними? Боже, Роберт, ну зачем они взяли ее с собой! – воскликнула я.
– Конечно, с ними. Они же на праздники ехали. Как же они могли ее оставить?
– Где вы сейчас? – попыталась выяснить я.
– Выезжаем из Варшавы, будем там через три часа.
– Я тоже выезжаю, встретимся на месте! – заявила так твердо, как только смогла.
Я разговаривала с Робертом, но все время слышала всхлипы Магды.
Господи, ну почему меня не оставят в покое? Я села в машину и поехала.
Меньше чем за час добралась до больницы, спросила, где можно найти дежурного врача из реанимации, и постучала в дверь.
Я его разбудила. Он оказался совсем пацан, лет на двадцать младше меня. «Он вообще хоть что-то умеет?» – подумала я и уже смотрела на него, как на врага.
– Вам сегодня привезли молодую пару после аварии. Я хотела бы узнать, в каком они состоянии?
Неожиданно я поняла, что не знаю фамилию Госи по мужу. Примчалась узнать, как они, а даже не представляю себе, о ком спрашивать.
– А вы член семьи?
– Тетка.
– У них больше нет близких родственников? Родители?
– Моя сестра с мужем сейчас едут сюда, будут через час. Пан доктор, я сама врач, можете мне все рассказать.
– Пожалуйста, присядьте. У нас в отделении только женщина, – он потянулся за бумагами, – пани Малгоржата Урбаник. Она в очень тяжелом состоянии. Травма головы и повреждение внутренних органов. Пани доктор, если честно, мы не знаем, доживет ли она до утра, – сказал он спокойно. Знаю я ваши штучки!
– Что значит «доживет ли»? Сделайте все, чтобы дожила. Она должна выжить. Что вы сейчас предпринимаете? Оперируете, проводите анализы? – Я почти кричала, задавая ему вопросы и высказывая претензии.
– Сейчас мы ждем.
– Чего вы ждете? – взорвалась я. – Чего ждете?
Мои надпочечники вырабатывали литры адреналина, повышая давление до предела. Артерии еле выдерживали. Мысли путались. Возбужденные мышцы спровоцировали дрожь в руках, с которой
