На меня смотрела старая развалина. Взлохмаченные жирные волосы с седыми корнями, помятое, испитое лицо и безумные глаза. Они были хуже всего. В первый раз в жизни я не смела встретиться с собой взглядом.
Опустила веки и прижалась лбом к холодной поверхности зеркала. Поняла, что должна сейчас вернуться и идти до конца. Я пережила смерть матери и долгое, многолетнее угасание отца. Пережила смерть брата и множество смертей своих пациенток. Справлюсь и с медленным умиранием племянницы. Сколько это может еще продолжаться? Три часа, пять?
Я вернулась к сестре и зятю. Магда сидела на том же самом стуле и равнодушно разглядывала ногти. Роберт возился с телефоном, словно пробовал до кого-то дозвониться, но не знал, как работает этот аппарат.
– Магда? Как ты?
– Нормально.
Нормально? Странный ответ, но я пообещала себе ничему не удивляться.
– Роберт, мы можем поговорить? – шепнула на ухо моему зятю и, подхватив за локоть, осторожно отвела в сторону.
– Да, слушаю.
– Только так, чтобы Магда не слышала…
– Она и так не услышит, а если и услышит, то ничего не поймет, – сказал он спокойно и рассудительно.
– Роберт, Гося в плохом состоянии.
– Насколько все плохо? – спросил он тем же самым спокойным тоном.
– Она может и не выжить. Очень плохие шансы.
– Магда очень расстроится, – тихо сказал он.
Расстроится? Магда расстроится! «Господи, да что же это?» – застонала я про себя.
– Конечно, но ты должен помочь мне сказать ей об этом, – непререкаемым тоном сказала я ему.
– Да, Аня, спасибо, – его голос был спокоен и невыразителен.
Меня затрясло. Уже в который раз за этот вечер. Это реакция на стресс или он просто такой толстокожий?
– «Спасибо»! Да за что ты меня благодаришь?
– За то, что ты сейчас с нами. Ты замечательная. Не знаю, как бы мы без тебя это пережили.
Я тогда подумала: а может, он тут единственный здравомыслящий из нас троих. Может, он знает, что говорит.
– Что вы там делаете? Мы идем к ней или нет? – Голос Магды вернул меня к реальности.
– Да, сейчас пойдем. Роберт, а ты Игорю звонил? – вспомнила я вдруг о том, что у них еще и сын есть, который, черт возьми, тоже должен быть с нами.
– Да, звонил, но он трубку не берет. Я надиктовал на автоответчик.
– Так еще раз попробуй.
– Аня, четыре часа утра. Если он дома, то, наверное, спит как убитый.
– Ну, так разбуди. Давай!
Меня-то они разбудили!
Роберт еще раз набрал номер и, мучимый угрызениями совести, ждал, пока кто-то поднимет трубку.
– Звони-звони, пока не ответит, – не сдавалась я. Уж мне-то известно, как они умеют звонить – до последнего, так что мертвого поднимут.
Я уселась рядом с Магдой и уставилась
