когда девочка лежала у нее на руках. У нее была горячка. Тогда Мария отказывалась есть, лишь иногда выпивала немного застоявшейся воды, если Лука заставлял ее…
Мария сжала зубы. У двери вдруг послышался шум. Девушка подняла голову и увидела Анну.
– Можно войти? – спросила она.
Ее голос дрожал. Она плакала.
Мария налила Анне немного воды в жестяную кружку, приправив несколькими каплями сиропа. Потом девушки сели за стол друг напротив друга и некоторое время молчали.
Казалось, Анна не знает, с чего начать разговор. Она хмурилась, нервно вертела в руках кружку, потом сделала еще несколько глотков. Анна то смотрела Марии в глаза, то отводила взгляд. На ее щеках виднелись следы слез. Молодая итальянка ждала.
Лука оставил девушек одних. Снаружи доносилось тихое бряцание металла. Наконец все стихло. Сквозь распахнутую дверь можно было видеть, как переулок окрасился в темно-красные тона. В отвратительно пахнущих стоячих водах играли последние лучи заходящего солнца.
Утыканные гвозди´ками лимоны слегка заглушали в комнате запах разложения, который, в зависимости от направления ветра, становился сильнее или слабее.
– Я встретила Эдуарда, – наконец произнесла Анна.
Мария вопросительно взглянула на нее.
– Моего брата, – пояснила Анна.
– Эдуарда? И… – Мария подыскивала подходящие слова. – И теперь ты плачешь?
Слова Марии напомнили Анне о неприятном. Она провела ладонью по щекам и опустила руки.
– Ты знаешь моего брата, знаешь, чем он занимается? – спросила она, стараясь успокоиться.
Мария пожала плечами.
– Каждый это знает. Каждый знает, кто такой дон Эдуардо.
Слова Марии прозвучали для Анны как гром среди ясного неба.
– Но я-то этого не знала, – тихо произнесла она. – Понимаешь? Я не знала этого.
На какое-то время девушка замолчала, уставившись на неструганые доски, из которых был сколочен стол. По ее щекам вновь потекли слезы. Несколько слезинок упало на руку, лежащую на столе, оставив после себя мокрый след.
Мария потянулась через стол и погладила Анну по руке.
– Дон Эдуардо неплохой человек.
Анна покачала головой.
– Мои братья – преступники, – прошептала она, – поэтому отец и не хочет их видеть. Мне неизвестно, чем они занимаются на самом деле, но это что-то незаконное.
Ее голос дрожал. Анна начала всхлипывать. Мария поднялась, обошла стол и положила руку ей на плечо.
– Твои братья – это твои братья, – просто сказала она. – Что бы они ни делали. Ты любишь их, ведь это твоя семья.
Анна прильнула к Марии. Как приятно было ощущать тепло другого человека! Она так давно чувствовала себя одинокой! Анна думала о Калебе, который становился все слабее и уже практически не вставал с постели. Она вспоминала
