дважды вдова, – отстраненно подумала она. – Опасное это дело – жениться на представительнице нашего семейства».
До ее слуха доносились звуки открывающихся дверей и крадущихся шагов за порогом спальни. Шумная и яростная перебранка привлекла внимание слуг, но никто так и не осмелился постучать в дверь и узнать, все ли в порядке. А потом в королевской спальне наступила тишина, что дало остальным желанный повод потихоньку разойтись по собственным комнатам, притворившись, будто ничего не произошло, и избежав участия в дальнейших препирательствах. Во всяком случае, Бригит рассуждала именно так. Как бы там ни было, но в дверь никто не постучал.
Она мельком подумала, а не подслушивала ли под дверью и Морриган. Она, словно наяву, представляла себе выражение живейшего удовлетворения у той на лице, спрятанное под маской деланного сочувствия и озабоченности.
Мысли Бригит то разбегались, то вновь возвращались в прежнее русло, пока она сидела и при свете свечи смотрела на Конлайда, истекающего кровью на полу. «Сколько крови…» – подумала она. Куда больше, чем она себе представляла. Вскоре под ним собралась уже целая лужа, которая становилась все шире и шире, пока наконец кровотечение не остановилось.
«Что же мне теперь делать, что?» Руки у нее перестали дрожать, а мысли обрели стройность. В Таре ей оставаться нельзя. Это был ее единственный дом, не считая недолгого периода первого замужества, но теперь здесь становилось небезопасно. Быть может, если бы Бригит ударила Конлайда кинжалом всего один раз, то в свое оправдание она могла бы заявить, что оборонялась, опасаясь за свою жизнь. Она знала, что вскоре на щеке и на шее у нее проступят синяки и ссадины, которые могли подтвердить ее историю. Но ведь она буквально искромсала его, освежевала так, как, несомненно, поступил бы ее отец, поддалась столь дикой ярости, которой сама от себя не ожидала. А вот это объяснить будет уже куда труднее.
Но даже если бы она прибегла к объяснениям, то людей, которые ее выслушали бы, едва ли можно назвать ее друзьями. На троне верховного короля сидел Фланн мак Конайнг, а Морриган, которая наверняка стояла за событиями нынешней ночи, дергала его за ниточки.
Правление Фланна выглядело нарочито временным, но Бригит не сомневалась, что Морриган стремится сделать его постоянным, а Корона Трех Королевств станет к этому приятным довеском. В Таре еще оставались люди, хранившие верность памяти Маэлсехнайлла мак Руанайда, но большинство, поняв, куда ветер дует, встало на сторону Фланна и Морриган.
Единственной независимой фракцией, обладавшей в Таре кое-каким влиянием, оставались ри туата и те вооруженные всадники, которых они прихватили с собой, но вряд ли можно было рассчитывать, что они встанут на защиту женщины, которая выпотрошила их благодетеля, словно пойманную форель.
В конце концов Бригит встала, собранная и решительная.
– Мне надо бежать, – негромко проговорила она.
Но куда? И с кем? Ей предстояло покинуть Тару, но не может же она странствовать по дорогам в одиночку. Бригит принялась мысленно
