ответит на песнь мою ветра порывНад курганом, где вереск шумит.
В задних рядах кто-то неумело изобразил волчий вой. Владислав рассмеялся:
– Ну, так не годится! Это, по-вашему, волки? Так разве что щенята скулят! А вот так можете?
Он запрокинул голову – светлые волосы отливают серебром, как и браслеты на руках – глубоко вдохнул… В исполнении Владислава вой получился настолько похожим, что многие невольно поежились, словно повеяло ледяным осенним ветром. Казалось, вот-вот откликнется та самая серая стая… Нет, в луче света по-прежнему стоял один Владислав. Повторить за ним никто не решился.
Небольшая передышка словно придала музыкантам новые силы – темп вновь взлетел до предела. Два гитариста, похожие друг на друга, как братья (разве что гитара у одного была белая, а у второго синяя, только так Эрика их и различала), играли словно один человек, пусть даже их партии и не совпадали – это походило на какой-то музыкальный диалог при полном взаимопонимании собеседников. Типтон и Даунинг [2], наверное, оценили бы таких последователей. Тот, что с белой гитарой, еще успевал строить рожи первому ряду и показывать на Владислава – хотя тот вряд ли нуждался в привлечении к себе дополнительного внимания. От него и так невозможно было отвести взгляд. Он выкладывался по полной, словно выступал в первый и последний раз – носился по сцене безумными зигзагами, падал на колени, вновь поднимался, в какой-то момент чуть не сбил стойку от микрофона (Саня уже приготовился ее ловить, но стойка удержалась), и вновь и вновь его сильный голос взмывал над залом. Казалось, усталость была ему вообще незнакома. Хотя раз или два Эрика заметила, как Владислав схватился за ворот своей футболки, словно тонкая ткань мешала дышать. В зале действительно было жарко, но Владислав даже не притронулся к бутылкам с водой, стоявшим на сцене. Он как будто вовсе не замечал происходящего вокруг. Впрочем, и сама Эрика, заслушавшись, почти утратила чувство реальности. Она не знала, сколько времени уже длится концерт – но это было и неважно. Был только зал, сцена и этот голос… Порой ей казалось, что Владислав обращается лично к ней – случайность, конечно же, ему не до того, чтобы выделить из десятков лиц кого-то одного – но все же раз за разом взгляд пронзительно-голубых глаз встречался с ее собственным…
Пауза между песнями чуть затянулась. Владислав то ли вспоминал следующую песню (Эрика заметила, что на сцене нет вечных листков со списком – неужто весь сет помнят наизусть?), то ли собирался с силами. Потом огляделся, словно внезапно проснувшись и только сейчас заметив протянутые к нему руки. Владислав улыбнулся:
– Так хочется до меня дотронуться? Иначе вы в меня не верите?
В зале засмеялись.
– Ну тогда ловите!
И он прыгнул со сцены на руки первым рядам. Казалось, по-звериному гибкий силуэт на мгновение застыл в воздухе, прежде чем рухнуть вниз. Его подхватили – человек тридцать, не меньше, и вдвое больше тянулось хотя
Гитаристы британской хэви-метал-группы Judas Priest.
