об этом не думать. И вообще… ты как – шибко нервная? Может, коньячку сперва?
– Что за загадки? – насторожилась Мышка, и Женька решил не юлить:
– Понимаешь, Маш… а ведь Маринка-то того… жива…
– Что?! – резко подавшись всем своим худым телом в сторону отпрянувшего от неожиданного движения Хохла, переспросила Мышка. – Ты… ты что сказал?!
– Не пыли, Маш, – скривившись, попросил он, прикурив новую сигарету. – Не перебивай только, я ж оратор тот еще. Короче…
За десять минут Женька выложил ошарашенной и совершенно растерявшейся Мышке все, что произошло до мнимых похорон, на которых она была, и после них.
– …И вот теперь она там совсем одна. Виола не может больше туда ездить, потому что муж напрягаться стал. А когда Бес напрягается – то вокруг становится неспокойно всем. А мне этого не надо. Я еще должен Реваза наказать так, чтоб пыль столбом и кровища фонтаном.
Мышка испуганно отпрянула. Она слишком хорошо знала сидящего перед ней человека, чтобы усомниться в его словах.
– Женя… а ты не подумал о том, что у тебя на руках малолетний ребенок и едва живая женщина? – осторожно спросила она.
Хохол вздохнул:
– Это и есть самая главная проблема, понимаешь? Маринка и Егор… Не будь их рядом, я бы уже весь город сжег на хрен. Но не могу… пока не могу.
– Ты хочешь увезти их в Англию? В дом Егора?
– А куда еще? Можно, конечно, на Кипр, там все-таки тоже дом, там тепло… но доктор сказал, что резко менять климат нельзя, а в Англии все же погода ближе к нашей. Увезу туда, потом будет видно.
Маша потрясенно молчала, не в состоянии свыкнуться с мыслью, что подруга, которую она сама лично провожала в последний путь, не умерла.
– Даже приехать и поцеловать ее не могу. Я измучился, Машка, если бы ты только знала… – пожаловался Хохол. – Спать не могу, только глаза закрою, ее вижу.
– Ты хочешь, чтобы я побыла с ней? – Мышка встала, обошла стол и положила руки на плечи сгорбившегося в кресле Женьки.
– Если бы я мог, был бы с ней сам, но ты ведь понимаешь… – Он машинально прижался щекой к ее руке, как делал прежде с Мариной, и, уловив незнакомый запах, сел ровно.
– Жень, я могу пробыть у тебя месяц – ровно столько мои будут в Турции. Я позвоню мужу и объясню, что тебе нужна помощь… только хватит ли этого времени?
– Должно хватить, Маш, – иначе может быть поздно.
Три года спустя, Бристоль, Англия
– Джек, ты где? – цокая каблуками по лестнице, Мэриэнн спустилась вниз и обнаружила его сидящим на высоком табурете у барной стойки.
В руке она заметила бокал темного пива.
– Так, начинается! Что опять случилось? – Ответа не последовало, и она, взяв за подбородок, повернула его голову к себе. – У-у, понятно! Успел уже! – Марина убрала руку и села на табурет рядом, потянула к себе джезву с кофе.
– Не пей. Сара варила, – буркнул Женька,
