и лопались гнойными пузырями. Я тщетно пыталась вырваться, но жар пошел по моей спине, пробирая до самого позвоночника. Пахло гарью. Это горела моя плоть, обугливаясь и превращаясь в пепел. Я смотрела в глаза Андрея, когда он входил в мое выжженное нутро, разрывая тонкую ткань бытия, и хотела одного: умереть.
В кармане куртки карточка с номером психолога. Я набираю номер и жду. Она отвечает сразу.
– Юленька, вы что-то вспомнили?
– Мне нужно поговорить с Леной, которая из аналитического отдела. Вы можете меня с ней соединить?
– Да, конечно. Вы не против, если я останусь на линии?
– Мне все равно.
Трубка плюется щелчками. Проходит какое-то время.
– Лена? Ты можешь посмотреть в своем компьютере статистику по трупам без глаз?
– Что?
– За последнюю пару лет, ну когда трупы без глаз находили.
– Юля, я не могу вот так вот взять, залезть в базу данных и выложить абы кому информацию. Да и вообще, у меня нет под рукой компьютера.
Ну да, абы кто – это я, понятно.
– Лена, компьютер у тебя в офисе на столе. На том столе, где сегодня утром следователь Самохин едва не опрокинул чашку с кофе, когда…
– Откуда ты… Чего ты хочешь?
– Нас ведь слушают, да? Вот и спроси их, пусть ответят на мой вопрос.
– Уже ответили. За последние три года не было убийств с вырезанными глазами. Хотя подожди. Тебя интересуют именно убийства или глаза? Трупы без глаз были. Я тогда только работать начала. Я это дело запомнила, очень уж оно странное. Но оно шло не через убойный, потому как убийств не было. Трупы были из морга, уже заведомо мертвые, просто какой-то акт вандализма. Зачем это тебе, Юля?
Я не отвечаю и нажимаю отбой. Бросаю карточку психолога в урну. Достаю из кармана скомканный листок бумаги. Пристально вглядываюсь в плывущие цифры и, наконец, решаюсь.
– Ну наконец-то. Я уже собирался сам тебе звонить.
– Откуда у тебя мой номер?
– На твоей работе дали.
– Где Боря?
– Приезжай – увидишь.
Андрей называет адрес, при этом доходчиво мне объясняя, что мое молчание в Борькиных интересах.
По адресу оказывается какое-то ателье, похоже давно вышедшее из бизнеса. Андрей ждет меня в машине.
Мы едем за город.
Ночь раскидывает свои крылья над горизонтом, и небо сливается с землей.
Мы молчим всю дорогу.
Старый загородный дом встречает нас темными глазницами окон и гробовым молчанием. Внутри резкий знакомый запах – формальдегид.
– Чей это дом? – спрашиваю я.
– Моих родителей, – отвечает Андрей.
Он врет. Дом его родителей сгорел много лет назад. Он сам поджег его. Теперь я это знаю точно.
Андрей
