повысила голос бабка Марья. – Идолища проклятые! Вот в наше время…
– Тихо! – ледяным тоном повторил Мердок.
Голоса он не повышал, но бабка словно подавилась гневной тирадой.
Следователь кивнул и снова повернулся к логову троллей. Я последовала его примеру.
От дома на знакомый мотив доносилось негромкое: «Шумела степь, кусты шуршали, охота доброю была…»
Интересно, это эльфы у троллей сплагиатили или наоборот?
Надо у Ульва спросить, вдруг он в курсе?
Я незаметно ущипнула себя за ухо. Что за неуместные мысли?!
– Грендель! – звонко крикнула я. – Открывайте, а то наряд вызову!
В доме притихли, затем раздались тяжелые шаги.
– Иду я, иду, – проворчал хозяин.
Он медленно подошел к калитке, отодвинул засов и уставился на нас налитыми кровью глазами.
– Ну, чего надо? – неприветливо буркнул он.
Запах перегара буквально валил с ног.
Мердок молчал, предоставив инициативу мне. И правильно делал, а то его высокопарная манера изъясняться троллям недоступна.
– Мне нужен Хельги. – Я старалась говорить доброжелательно, но твердо.
Тролль не двинулся с места.
– Зачем? – подозрительно спросил он.
– Расспросить кое о чем, – неопределенно ответила я.
Не сознаваться же, что он подозреваемый по делу о пропаже мадам Цацуевой!
– О той бабе, что ли? – Тролль глубоко вздохнул и посторонился. – Ладно уж, проходи!
Я осторожно последовала в дом, стараясь не сломать каблуки об усеивающие землю булыжники.
Беспорядка на знакомой кухне прибавилось. Обычно мать семейства строго следила, чтобы в доме не плевали на пол и не слишком сорили, но сейчас она занималась более важным делом: разбавляла спирт.
Тут и там валялись кости, а от забористого алкогольного духа на глаза наворачивались слезы.
Надо было видеть лицо аккуратиста Мердока! Он остановился на пороге, словно боясь испачкаться.
За столом сидел Хельги, повесив буйную голову. Перед ним стоял полный кубок, а рядом…
Я поморгала, борясь с желанием протереть глаза. Эта кокетливая кружевная вещица никак не могла принадлежать ему! Хотя по размеру, пожалуй, подошла бы…
– Откуда это у тебя? – спросила я, не успев толком подумать.
Тролль с трудом, словно через силу, повернулся ко мне и выдавил:
– Это подарок. Она мне подарила!
И, цапнув кубок, тяпнул водки.
«Страшное подозрение закралось мне в душу!» – как написали бы в любимых Розочкой любовных романах.
– Мадам Цацуева? – зачем-то уточнила я.
– На-та-ли! – нежно, нараспев поправил меня юный тролль.
Мердок кашлянул, и я заторопилась.
– Какие у вас с ней отношения? – Я заглянула в мутные очи Хельги.
– Любовь, –
