вообще, меня раньше не видели! – выдохнула я ему в лицо. Я его аккуратно обошла, прошла через гостиную и закрыла за собой дверь спальни. Дурацкая круглая кровать раздражала всё больше и больше. Я даже садиться на неё не стала, опустилась на пол и подтянула колени к подбородку. И что теперь делать? На самом деле идти в полицию и писать заявление? На собственную сестру? Сказать им: ищите меня. Такую же блондинистую, такую же голубоглазую, но совсем не такую дуру. А я двадцать семь лет тешила себя надеждой, что я человек, если не умный, то рассудительный и трезвомыслящий. И вот, пожалуйста. Сижу на полу чужой спальни и слёзы по щекам растираю.
– Липа.
Когда он произносил моё имя, у меня сердце болезненно ёкало. Незнакомый, здоровый мужик, который тянет ко мне руки и всё пытается в глаза заглянуть, со странной нежностью, которая, кстати, ему совсем не идёт, лицо в такие моменты становится совершенно простецким. Я только больше нервничать начинаю.
– Что ты ревёшь?
– У меня повод есть. Меня собственная сестра… обманула.
Роман на кровать присел, смотрел на меня, потом предложил:
– Встань с пола.
– Не хочу.
– Сядь рядом со мной.
– Не хочу. Мне не нравится эта кровать. Кто догадался купить круглую кровать?
– Ты.
– Мне бы это в голову не пришло!
– Липа.
Я повернулась к нему.
– Ты понимаешь, что тебя тоже обманули? Понимаешь? Я не знаю, как она это сделала, но она вышла замуж под чужим именем. Это мошенничество! А я тебе не жена.
Он вдруг взял меня за подбородок, вглядывался в моё лицо, в глаза всмотрелся. Высматривал что-то для себя понятное, потом головой покачал, даже усмехнулся.
– Такого не бывает.
– Бывает, – возразила я.
Он кивнул.
– И сейчас ты скажешь, что вас родители в детстве путали.
– Нет, не путали, – каменным голосом сказала я. – У нас не было родителей, и росли мы врозь. Поэтому я не знаю, бывает так или не бывает. Но то, что я поверила ей, доверилась ей, впервые, это, точно, моя вина.
Роман Евгеньевич с кровати поднялся, ушёл в гостиную, а вернулся с фотографией в рамке. Я к тому моменту с пола всё же поднялась, присела на край кровати, а он подошёл и приставил фотографию с изображением Лады к моему лицу. Принялся сверять. Затем спросил:
– Скажи, ты всё придумала?
– Как такое можно придумать?
– Не сомневаюсь в твоих талантах, любимая. Ты у меня очень предприимчивая девочка.
Я глаза на него подняла.
– Я не девочка. Мне двадцать семь.
Роман выдержал паузу, затем выразительно хмыкнул.
– Вот сейчас удивила. Но знаешь, что я думаю?
– Что?
– Что ты, моя золотая, в прямом смысле золотая, крутишь мне мозги.
Я
