ощутилось в этой теплоте, – ей-то, видишь ли, под сорок. Она одинока, живет в грязненькой бедненькой квартирке на окраине. Нет детей, бросил любовник. Молодость – там… Ну, где-то там, далеко уже. И мечтать-то уже не о чем – устала мечтать. Раздевается перед зеркалом – и что видит в нем, а? Ты же отметил, что она сперва разделась у зеркала?
Разделась, да. Я знаю. Увидела бледную кожу, живот с жирком, целлюлитные бедра, шею в обильных морщинах. Тогда накинула халат, запахнула его, чтобы не выглядеть по смерти так жалко, легла в ванную…
– Димыч, я понимаю все это. Кризис среднего возраста, покинутость, эрозия самооценки – я же сам пситехник. Одно скажи: почему кислота? Почему не вены?
Дим затянулся поглубже, выдохнул струйку, глянул в глаза:
– Верно, дружище, ты пситехник, и неплохой. Уверен, баловаться защитой по типу отрицания ты не станешь. Значит, не от фонаря споришь – имеешь версию. Поделишься?
– Нет версии, – признал я. – Но и в твою не все укладывается. Цветам, что у нее на столе, больше двух дней, но меньше пяти. В умывальнике штук шесть тарелок – то есть посуда не мыта дня два точно. Черствый батон. Постель смята и грязна, пара бессонных ночей на ней прошла. Есть у меня такое чувство, что два или три дня назад случилось нечто… – тут я непроизвольно поежился, – от чего ей все стало безразлично. Совсем все, включая еду, удобство, сон. И вот цветы, я уверен, появились как раз тогда.
Дим чуть призадумался, потер переносицу.
– Не лишено смысла. Пару дней она проводит в жестокой депрессии, доводит себя до полного обесценивания Я-образа. Пишет вчера эту самую СМС: «Я дрянная, я сука» – конечно, бессознательно надеясь, что Мышонок прибежит и переубедит. Мышонок прискакал, но днем позже – и опоздал. От того так хреново ему вспоминать это сообщение. Да, логично. Но… не отменяет моей версии. Она убила себя, Владя, – нравится тебе или нет.
– Дим, – сказал я, – давай выясним, что случилось два дня назад.
Друг еще поглядел, словно взвешивая, признать ли ясную картину неясной, затем вместо ответа отшвырнул окурок и извлек телефон.
– Сан Дмитрич, есть к вам предложение. Да… да, по результатам консилиума. Разузнайте все, что можно, о цветах. Когда куплены, где, почем, кем… Да, понимаю, это я уже в мечты погрузился. Хотя бы когда – уже немало. Спасибо заранее! Доброй ночи.
Мне бы нужно было что-то сказать, но «спасибо» будет глупо – ведь это Димова работа, а «правильно, молодец» – неуместно и нахально. Я сказал:
– Пол-десятого уже.
– Ага, – ответил друг, – таки по домам неплохо.
Внимательно посмотрел на меня и прибавил:
– Хочешь к нам заехать? Аленка тебе обрадуется, на ужин плов у нас.
Я понял, что в гости к Диму и вправду хочу: вкусно покушать, поболтать в семейном уюте, повидать Алену – улыбчивую рыжую девушку, которая знает все про театр. Однако главная причина – в том, чтобы не оставаться наедине
