над прилавком. Есть свидетельница, которая верещала: «Видела-видела, рука с брюками на прилавке лежала!»
Кеша обвел всех присутствующих взглядом.
– А судья у нас – Ковалева Анна Филимоновна!
– Да уж, – покачал головой Дегтярев, – не человек – автомат.
– Я бы сказал – крокодил, – усмехнулся Кеша. – Значит, я весь процесс из себя кретина корчу. Сижу улыбаюсь, глаза выпучил, во время речи прокурора головой качаю. Одним словом, редкостный придурок.
– А зачем ты кретина изображал? – влезла Маня.
Кеша довольно засмеялся:
– Вот, правильный вопрос! А специально, чтобы Анна Филимоновна расслабилась и подумала: «Адвокат дурак, от такого подлянки не жди».
– И она так решила? – не успокаивалась Машка.
– Наверное, – хихикнул Кеша. – Я очень убедительно играл. Потом наступает мой черед, я встаю и заявляю: «Подзащитный, вы признаете себя виновным?»
– За такой вопрос адвокату следует оторвать голову! – оторопел Дегтярев.
– Ага, – радостно кивнул Кеша, – а за тот, который я задал следующим, еще и ноги в придачу.
– И что ты спросил? – заинтересовалась я.
– Может, дадите рассказать, как было дело? – гордо ответил Аркадий.
Александр Михайлович поперхнулся и закашлялся, Кеша стукнул полковника по спине и продолжил:
– И тут Ковров начинает: приехал в Москву, пошел в магазин, спер штаны, вышел на улицу и увидел плакат «Все лучшее – детям». Внезапно в закоренелом уголовнике проснулась совесть. «Ковров, – сказал он сам себе, – ты, падаль, у малолеток воровать начал». И пошел ворюга назад, чтобы положить спортивные брюки на место. Начал выкладывать штаны на прилавок, и тут его схватили за руку.
– И чего Анна Филимоновна? – протянул Дегтярев.
Кеша в полном восторге схватил бутылку минеральной воды.
– Как заорет: «Перерыв!» Только ничего не вышло, дело-то вывернулось, свидетельские показания теперь обеляют моего Коврова. Да, продавщица видела его и схватила за руку, но только не в момент кражи, а в секунду решительного и окончательного раскаяния!
– И чем дело закончилось? – отложила вилку Маня.
– Мой Ковров получил условный срок, – гордо ответил Кешка. – Не поверите, он рыдал! Совершенно не ожидал такого финала, хотя я ему говорил: слушайся меня – будет все в шоколаде. Но самое главное! Анна Филимоновна уже после процесса столкнулась со мной в коридоре и сказала…
– Молодец, Кеша! – перебила его Маня. – Она тебя похвалила.
Сын и Дегтярев засмеялись.
– Да уж Ковалева может похвалить, – снова закашлялся Дегтярев.
– Она мне заявила, – торжественно произнес Аркадий: – «Воронцов, вы прощелыга, жаль, не попались мне лет тридцать тому назад, когда наш советский суд был судом, а не цирковой ареной,
