ударов отправил второго нападавшего в нокаут. Когда он очнулся, я устроил ему небольшой допрос с пристрастием. Он сразу же раскололся, потому что не имел причин скрывать правду, да и лишних зубов у него не было.
Рекассу я не стал мстить слишком жестоко. Рассудив, что он поступил по отношению ко мне вполне гуманно. Мог ведь нанять убийцу. В уголовном мире все решается просто – сунут во сне заточку, и нет человека. А Рекасс всего лишь попросил поколотить меня как следует.
У меня было с собой немного денег. Большинство заключенных тратили свои несчастные гроши на пищевой ларек – единственный на территории колонии. Я же вложил свои скудные финансы в ответное избиение Рекасса.
Когда на прогулке в тюремном дворе мы встретились с ним, оба украшенные бланшами, как орденами, то улыбнулись друг другу, как старые добрые знакомые. На этом конфликт был исчерпан…
Из карцера меня выпустили через сутки. Провели пустынным коридором к душевым. Здесь меня ожидал вонючий дезинфекционный душ. Тугие струи вгрызались в тело, мышцы сводило от холода. После экзекуции мне выдали костюм астронавта – уродливый оранжевый комбинезон с нашивкой Федерации.
Затем меня втолкнули в очередную камеру, где уже находился креторианец.
За будущими разведчиками вскоре должен был прибыть правительственный корабль. Бородавочника от нас с Красавчиком предусмотрительно изолировали. Он сидел за прозрачной перегородкой из пластика и пялился на меня налитыми кровью глазками.
– Интересно, куда нас, – пробормотал креторианец.
– А черт его знает! – откликнулся я. – Неизвестно, где они устроили стартовый модуль. Сначала нас, скорее всего, соберут в кучу и проинструктируют.
– Не хотел бы я лететь вместе с этим, – Красавчик мотнул головой на бородавочника. – Если они действительно решили собрать все галактические расы, нас ожидает веселый полет. Лемурийцы, телекины, бородавочники – те еще ребята…
– Прорвемся! – коротко ответил я. И подумал, что парень, пожалуй, прав.
Лемурийцы. Испытывая ярость, они впадали в боевой раж – состояние, когда не осознавали себя. Это качество позволило их расе выжить в процессе эволюции, среди враждебной фауны. Но делало их присутствие на дипломатических встречах практически невозможным. Для дипломатических миссий среди лемурийцев специально отбирались самые спокойные – те, в которых древние инстинкты находились в спячке. Что касается уголовного мира, то здесь ситуация была обратной – среди лемурийцев попадались самые невыдержанные представители этой галактической расы. Они способны были убить десяток сапиенсов разом, а потом даже и не помнили об этом происшествии.
Телекины. Их назвали так из-за способности считывать мысли и внушать образы. Они общались без помощи слов. Речевой аппарат телекинов был настолько примитивен, что они могли издавать только несколько нечленораздельных звуков. В Высшем совете к ним относились
