показать своё высокое положение и влияние в обществе, хотя и совсем немного ему было свойственно малодушие.
С юных лет он рос в условиях жесткого отцовского контроля всей его жизни. В начале, был очень тихим, робким ребенком. Но отец был великолепным психологом от природы: он понимал, что для того, чтобы Диме выжить в этом суровом мире, ему нужно измениться. Он стал его готовить к жизни, что позже отметил в своих мемуарах. Лучшие учителя по фехтованию, французская борьба с десяти лет. Часто он заставлял сына вопреки его желанию вступать в конфликт с ровесниками. Затем Дмитрия Черкасова отправили в юнкерское училище, после которого юноша точно решил связать свою судьбу с армией. Отнесен он был по успехам в науках к I разряду. Дмитрий прекрасно разбирался в артиллерии, имея по этому предмету всегда наивысшую отметку, в чем помогли феноменальные математические способности. В звании подпрапорщика его отправили на службу в Гренадерский мортирный дивизион и вскоре повысили, отправив в штаб. После повышения началась «Великая война». В самом её начале, Дмитрия отправили в Германию в качестве военного советника. По возвращению на родину поступил в Петербургский государственный университет, окончил физико-математический факультет, получив степень кандидата физико-математических наук. Долгое время работал на кафедре, затем в администрации университета. В конце 20-х перебрался на работу в министерство внутренних дел. Благодаря своей усидчивости, Дмитрий Черкасов быстро стал расти по карьерной лестнице. И наконец, в 1930 году получил должность товарища министра. С братом Юрием они очень отличались характерами, но было одно общее горе: не могли никак наладить свою личную жизнь.
– Ну что, братец, допрыгался? – присев на койку рядом с лежащим Юрием, произнес товарищ министр. Сделав паузу, он продолжил, – Юра, ты меня своими выходками до могилы доведешь, что же ты меня так позоришь? Ведь я к тебе со всей душой всегда, а ты… – Дмитрий махнул рукой в сторону молчащего брата, – Остепениться пора: на службу в министерство возьму, только скажи да.
– Ну, извини, так получилось. Благодарен тебе, что вытащил из этой задницы, но, а по поводу остепениться… избавь брат, не моё это в министерствах ваших хвосты «всяким благородиям» заносить.
– Так вот ты, какого мнения обо мне, Юра, – с досадой произнес старший брат, – службу отечеству, называешь «заношением» хвостов.
– Ну, а как по-другому это назовешь? Бегаете перед вашим начальством на задних лапках, а сами в душе их призираете: атмосфера лицемерия, обмана, стукачества. Возвели себя в эталон успешности и живете, припеваючи, а империя по швам уже трещит от таких хозяев как вы.
– А ты, что сделал для империи? – возмутился Дмитрий, – да, ты воевал, не спорю! Почти герой был. Если бы не твоя дурная башка, по службе продвинулся бы. А сейчас вызнаешь, сколько дырок на трусах у князя Долгорукого, или кто стал очередным любовником графини Эдинбургской. Да, велика
