на прямой и вовсе не имела шансов.
Вправо и влево, вверх и вниз, неожиданный рывок в сторону, из-за которого храмовник неосторожно вырывался вперед, а потом – разворот и снова к острову. В таком нелепом танце две машины приближались – виток за витком, пока не оказались прямо над Утесом, с которого один за другим следовали двойные сигналы. Этот тревожный звон разносился по острову и терялся эхом в каменных проходах.
Бхад-ра прижался к земле и заложил крутой разворот – почти что на месте. Но храмовник предугадал этот маневр и пошел прямо на него – сверху вниз. Еще немного – и все закончится. Сложенные крылья и мощный клюв не оставят беглецу шансов, как нет шансов у жестяной банки, на которую опускается молот.
Бхад-ра повезло. В последний момент наездник Камо-те отвернул. Очевидно, побоялся по инерции столкнуться с землей после тарана. И пока он делал небольшой круг над ближайшим умм-каном, чтобы атаковать с более удобной позиции, другая машина уже была на земле. Не выбирая места и времени, Бхад-ра с ходу сел на ближайшую каменистую площадку, приведя в ужас игравших на ней новых жизней. Они бросились врассыпную с оглушительным визгом, который затих лишь спустя минуту – где-то в глубине ближайшего умм-кана, в уютных хартабах матерей.
Словно раздумывая, как поступить, храмовый наездник сделал еще один круг и, когда ничего больше не оставалось, покинул проекцию острова. Улетел на закат – туда, откуда и появился.
– Имя мое – Бхад-ра, – говорит наездник.
Он – совсем молодой, стройный, прямой, как каменный столб на Площади. Лицо чистое, умное. Портит его, пожалуй, только жиденькая русая борода, завязанная на уровне шеи в забавный узел. Забавный именно от количества волос, связанных вместе. Кажется, я мог бы сосчитать их за минуту.
– Понятно, – отвечаю, забыв представиться в ответ.
Все мое внимание поглощено стрелой, застрявшей в теле механической птицы чуть позади второго седла. Зазубренное острие ушло глубоко в корпус машины, оставив торчащим снаружи только древко – массивный металлический прут с квадратным сечением. Общая длина такой стрелы – не меньше двух шагов. Настоящая удача, что она не попала в наездника и не повредила важные механизмы внутри птицы.
– Он? – спросил я, неопределенно махнув головой в сторону заката.
– Он, – кивает Бхад-ра.
– Ясно, – зачем-то говорю. – Ясно.
Хотя совсем ничего не ясно.
– Меня зовут Тиа-ра, – наконец-то представляюсь. – Тоже наездник.
– Знаю о тебе, – отвечает Бхад-ра. – Имя твое летит впереди птицы твоей.
Я, кажется, даже покраснел. То ли от внезапного смущения, то ли от удовольствия.
– Откуда ты? – спрашиваю вместо благодарности.
– С Зеленого острова.
– Хм, ясно, – рассеянно отвечаю. – Как там сейчас?
– Не описать в двух словах, пожалуй. Видишь сам…
– Да, и
