конечно, не говорить о перспективе досрочно отправиться к Началу.
Глядя на Мику-ра, так и хочется сказать: перспективный и престижный в каждой детали. От изысканного хартунга из редкой черной ткани до бороды из трех кос. На уровне подбородка они сплетались между собой в еще одну косу, выгнутую внутрь и касающуюся ремня на груди.
А еще – он действительно хорош в том, чем занимается, и всегда уверен в себе. Скажу больше: иногда мне кажется, что эту уверенность он высасывает из окружающих. Из меня так уж точно. Рядом с Мику-ра я таинственным образом теряю убежденность в том, в чем не сомневался еще несколько минут назад. Особенно, если это мнение расходится с мнением самого Мику-ра.
Может, это просто дар внушения? Впрочем, не так уж важно слово, важнее то, что я чувствовал рядом. Это – неуверенность. И для неуверенности этой была еще одна причина, о которой мне не хочется говорить сейчас. Может быть, позже.
– Ты мне нужен, – сказал вместо приветствия Мику-ра на следующее утро, только показавшись в арке моей уммы.
Я кивнул, забыв спросить: «Зачем?». Решительным жестом он отказался от традиционного предложения воды и увлек меня за собой в переплетения проходов и умм-канов, туда, где стояла на каменной площадке моя Ши-те.
– Куда летим? – догадался спросить я, уже взобравшись в седло.
Мику-ра сел во второе седло позади меня и торопливо привязал себя ремнями.
– На Зеленый остров, – поморщился он. – Похоже, с ним назревают проблемы.
Конечно, то, как он поморщился, я не мог увидеть затылком. Скорее, понял по интонации, уловил в оттенках его голоса.
– Ясно, – опять кивнул я, забыв спросить: какие проблемы?
Небесный камень внутри машины ожил и слегка потянул ее вверх. Механическая птица негромко заскрипела сотней креплений и качнулась на лапах. Словно вздохнула, пробудившись от глубокого сна.
Рычаг, прыжок, невесомость, секунда до падения и рывок – вперед и вверх.
Мику-ра был одним из немногих законников, которые испытывали по отношению к полетам нечто отличное от паники. Насколько я помню, он даже не вскрикивал во время прыжка. Боялся – да, но тщательно скрывал это. Воспринимал как неизбежное зло, которым приходится платить за удовольствие участвовать в большой политике. Той, которая простирается за пределы барьера Огненного острова.
Подобным хладнокровием могли похвастаться далеко не все. Полет с одним из старших законников однажды закончился через пару минут после своего начала: во время прыжка он обмочил свой хартунг, и, конечно, мне не оставалось ничего другого, как вернуться обратно. Жарко дыша в шею, он взял с меня обещание никому не рассказывать об этом случае. Я и не рассказывал. Только сейчас написал об этом. Его звали Брук-ра. Просто невинная и запоздалая месть за испорченную ткань седла.
– Эй, не так быстро, – прокричал Мику-ра прямо мне в ухо, перекрикивая свист воздуха. – Нужно поговорить.
Покорно снижаю нагрузку
