паренька, взахлеб рассказывали о бесстрашном и неуловимом Робин Гуде, остроумном и вертком Рокамболе, аристократичном и наполненном мистикой Казанове. Пиратское благородство вообще не шло ни в какие сравнения! Из хрестоматийного стивенсоновского «Острова сокровищ» ближе и понятней для Лешеньки оказалась логика поступков и жизненные понятия Джона Сильвера и легендарного Флинта с сундуками пиастров, а не нищее благородство сверстника Джима, разных капитанов смолеттов и докторов ливси.
В правдивость всех этих авантюрных описаний Алеша искренне верил, потому как описываемый в них дух благородства совпадал с атмосферой, наполняющей рассказы Босяка. А это совпадение, по мнению Алеши, просто не могло быть случайным. Об одном и том же повествовали далекие, высокообразованные, знаменитые на весь мир авторы книжных приключений и бывший малограмотный каторжник. И самым удивительным было то, что и авантюрные романы, и рассказы Босяка объединяла одна и та же жизненная формула: любить – так королеву, а красть – так миллион!
В темной спальне Алеша строил планы грандиозных ограблений, рисовал захватывающие воображение картины потрясающего до слез собственного благородства при раздаче обездоленным награбленного. Утром криминальные мечтания улетучивались, дабы вечером возрождаться в новых красках и подробностях.
Обязательно среди этих воровских феерий присутствовала и королева. И если поначалу это тоже был созданный воображением образ, то с некоторых пор эту роль Алеша отвел юной и гибкой Акулине, из семьи карийских поселенцев Витошкиных.
Он встретил ее в один из последних своих летних приездов домой на каникулы.
И Акулине приглянулся молодой барчук, невысокий, но статный, с пробивающимися темными усиками на довольно смазливом лице.
Но наивно-возвышенные мечтания Алеши о Прекрасной даме и прочей любовной романтике вскоре были разбиты в пух и прах.
Однажды он, с ужасной таинственностью, наконец-то сумел вручить предмету своих обожаний пространное романтическое послание, в котором помимо объяснений в страстной любви и приглашения к будущим приключениям в духе Теофиля Готье содержалось и нечто более конкретное: день, час и место свидания с дамой сердца, если, конечно, она снизойдет до его чувств. При этом Алешу несколько задела та обыденность, с которой избранница приняла письмо. И еще то, что без ожидаемого волнительного трепета согласилась на назначенное свидание. Алеша отнес это на счет незаурядной застенчивости Акулины. Но произошло ужасное!
– Ежели вы, барин, хочите, чтобы я вас полюбила, – скромно сообщила пришедшая в сумерках к березкам на околице Акуля, – то я согласна взять всего пять рублев, потому как вы мне тоже симпатичны…
Лешенька остолбенело смотрел на шевелящиеся губы «королевы», которая еще что-то ему объясняла с почтительной улыбочкой. Когда слух вернулся к нему вместе с даром речи, Алексей прошептал,
