тебя своей любимой прическе – когда одну шпильку вытаскиваешь, потом при любом резком движении вылетают все оставшиеся и волосы буквально волной льются. С твоей шевелюрой смотреться будет изумительно.
Я опять вспомнила Олафа, представила эту картину с ним в качестве зрителя, чуть порозовела и сказала сестре:
– Договорились, учи.
– И платья шьем по фигуре, – хищно сказала Лотта, оглядывая меня, – чтобы ни одно лицо мужского пола больше не усомнилось в наличии у тебя талии. Нечего семью позорить!
Я поморщилась. Мнение Штадена меня не особо волновало. И тут мне в голову пришла страшная мысль. Вдруг Олаф тоже думает, что я толстая? И пусть я ему нравлюсь такой, какая есть, но все равно это было бы неприятно. Поэтому я и сказала:
– Шьем.
Знала бы я, на что подписываюсь! Как только сшили первые два платья из заказанных, все мои старые Шарлотта вынесла и выбросила втайне от меня. И это было ужасно – под новые предполагался корсет, который я терпеть не могла. Возмущаться я начала сразу:
– Лотта, и как, по-твоему, я на занятия ходить буду?
Но сестру этим не проймешь.
– Как все нормальные девушки, – невозмутимо пожала она плечами. – У вас вся академия так ходит, и ничего, никто не умер. Или умер, а я не знаю?
Она лукаво на меня посмотрела. Но я ее веселья никак не могла разделить.
– Ладно на лекциях – там просто сиди да пиши. Но на практических занятиях – это же не повернуться нормально, – не сдавалась я. – Верни мою одежду! Немедленно! Я к ней привыкла!
– Ничего, и к этой привыкнешь, – безжалостно заметила сестра. – Ты теперь на приличную инориту стала походить, а не на пугало огородное. Потом, все твое старье давно на помойке. Обживай новое, привыкай, а то как ты на балу двигаться будешь? – Она внезапно оживилась и продолжила: – Кстати, как ты танцевать собираешься? Платье, даже самое красивое, умения не даст. Давай учителя наймем?
Нет, можно подумать, я не на Открывающий бал собираюсь, а на Королевский, в надежде поразить воображение принца и выйти за него замуж! Но сестра настаивала, и я решила, что несколько уроков танцев совсем не повредят и к новой одежде привыкну. Но главным для меня было желание не показаться неуклюжей перед Олафом. Так что в этот раз сестре не пришлось прилагать много усилий, чтобы меня уговорить.
Отдохнуть на каникулах мне не удалось. Шарлотта таскала меня то на танцы, то к портному, то к сапожнику, а если вдруг выдавался просвет в этих занятиях, учила делать всякие прически. Ее бы энергию да в мирное русло. Мне пришло в голову, что нужно намекнуть ее мужу, что парочка детей сделала бы ее жизнь счастливой и наполненной глубоким смыслом. Хотя… Я посмотрела на сестру: энергия в ней бурлила и требовала выхода – парочки будет маловато, так, только для затравки. Но, честно говоря, мое изображение в зеркале – белокурая девушка с высокой грудью и тонкой талией – мне очень даже нравилось, а танцевала я так, что даже заслужила одобрение сестры. И все было бы хорошо, если бы не постоянное напоминание
