с горечью констатировать, что прошлого уже не вернешь. Его уже не исправишь. О нем остается только сожалеть.
В какой-то момент у Сморкачева появилась мысль, что неплохо было бы выпить. Он стал потихоньку, чтобы не услышал сопровождавший нас майор, который ехал в самом конце вагона, шушукаться с остальными и искать себе единомышленников. Единомышленники, разумеется, тут же нашлись, и Сморкачев принялся собирать деньги.
– Гони рубль! – бросил он мне, бесцеремонно толкнув меня кулаком в бок.
Этот толчок явился той самой искрой, которая взорвала скопившийся в моей душе порох.
– Пошел ты! – злобно огрызнулся я.
Сморкачев оторопел.
– Чего?
– Чего слышал!
Лицо Сморкачева вытянулось в недоумении. Он обвел глазами остальных, как бы спрашивая у них, что ему следует делать.
– Да отстань ты от него, – сказал кто-то. – Мальчик скучает по маме.
Раздался смех, заставивший меня покраснеть. Быть объектом насмешек всегда неприятно.
Сморкачев пожал плечами, окинул меня недобрым взглядом и отошел.
Водка была куплена, тайком принесена в вагон и украдкой выпита. Сморкачева развезло.
– А что это у нас там за деятель едет на верхней полке? – раздался его ироничный возглас. – Эй, ты, спускайся, поговорим.
Чувствуя, что назревает открытый конфликт, и желая его избежать, я промолчал. Авось, все утихнет само собой. Но не тут-то было. Мое молчание только еще больше раззадорило Сморкачева. Он поднялся и приблизил ко мне свое лицо. Меня обдало жутким перегаром, и я непроизвольно сморщился.
– Он мной брезгует, – усмехнулся Сморкачев, оглянувшись по сторонам, и снова посмотрел на меня. – Ты, что, думаешь, я тебя уговаривать буду? Тебе же сказано, слезай.
– Отвали! – сквозь зубы процедил я.
Брови Сморкачева картинно взметнулись вверх.
– Ты смотри, какой смелый! – с издевкой воскликнул он, обращаясь к приятелям.
Те тупо ухмыльнулись.
– Крутой малый, – развязно вставил один из них.
Сморкачев, ни слова больше не говоря, иронично вздохнул, поцокал языком, затем схватил меня правой рукой за шкирку, резко дернул на себя, и я слетел с полки, больно ударившись о стол. Раздался язвительный смех.
Не помня себя от ярости, я схватил пустую бутылку из-под водки, которая стояла на полу, и швырнул ее в Сморкачева. Тот увернулся, и бутылка угодила в окно. Раздался звон разбитого стекла, во все стороны полетели осколки, и в окне зазияла внушительная дыра. Возле нас тут же собралась толпа.
– А ну, разойдись! Разойдись! – послышался зычный голос майора.
Это был высокий, худощавый мужчина средних лет с намечавшейся проседью в висках, с сильно вытянутым подбородком
