он был похож? Ливэра, выходит, выглядела даже очень неплохо в сравнении с ним. Луис в тот миг чувствовал себя выжатым, как лимон. Ему даже собственная кожа казалась чем-то мерзким и неприятным. Тусклая, неровная. Он покачал головой, затем отвернулся от зеркала с сильнейшим желанием закрыть его какой-нибудь тряпкой.
Сняв с себя верхнюю одежду, Луис вновь выскользнул из покоев, но только для того, чтобы помыться и привести себя в порядок перед сном. Он старался проделать все необходимые процедуры как можно быстрее, потому что его движения походили на действия лунатика. Под конец он просто рухнул на свою кровать рядом с Ливэрой и уснул мертвым сном. Когда это случилось, за окном было уже совсем светло и замок стал постепенно оживать.
Его разбудило шуршание листов. Этот звук, совсем не громкий, мог разбудить человека. Луис резко открыл глаза и поспешно сел в кровати, взглянув на свою жену. Она сидела в кресле и просматривала зеленую книгу Луиса.
– Что ты делаешь?! – не совсем еще отойдя ото сна, воскликнул Луис и поспешно откинул одеяло.
Ливэра тут же посмотрела на него, и весь ее вид выражал полнейшее неудовольствие. Она была ужасно мрачна, но даже при таком сумбуре в душе внешне была великолепна. Светлые волосы были аккуратно убраны в высокую прическу и заколоты золотыми украшениями, в ушах сверкали небольшие серьги в виде изящных цветков, а на шее висел небольшой медальон в виде сердца. Луис только в тот миг заметил, что она все еще носила его. Жена в последние годы редко надевала платья с большими вырезами, и шея ее, как правило, была скрыта от глаз. Даже от глаз Луиса. Ее платье было черного цвета, и это насторожило советника. Ливэра никогда не любила черный цвет. Одевала лишь тогда, когда в жизни случались трагедии. Например, когда они хоронили своего новорожденного ребенка. Луис замер. Она кого-то хоронила?
Сначала она явно не знала, что сказать, и просто мрачно глядела на него, но в какой-то миг Ливэра вдруг прошептала, указав взглядом на книгу:
– Что это? – теперь она, уже с отвращением, глядела на труды Дагерти.
Луис покачал головой и выбрался из кровати, принявшись одеваться. Он не смотрел на нее, когда говорил:
– Зачем ты рылась в моей сумке? Кажется, мы договорились не мешать друг другу, верно?
Она медленно поднялась с кресла, положила книгу на тумбу и направилась к Луису. Тот уже был почти одет, ему оставалось застегнуть последние пуговицы на светлой рубашке. Он молча наблюдал, как жена приближалась к нему. Она остановилась в шаге от него и положила ему руки на плечи.
– Мы не договаривались, Луис. Я не договаривалась. Может быть, тебе было бы все равно, если бы я вдруг начала хранить от тебя секреты… нет, нет… не такие секреты, какие обычно есть у людей. Я имею в виду такие секреты! – она проговорила последние слова довольно жестко, указав
