край его высокого, с небольшими продольными морщинками, лба, дугу чёрной брови очень красивого рисунка, зеркальную поверхность глаза в россыпи негустых, но длинных чёрных ресниц. Ореол радужки, тонущей в небесно-синем цвете. Нос с тонкой горбинкой. И наконец точеные губы.
«Мужчина просто не имеет права быть таким красивым», – мелькает в моей голове.
Васильев ставит рычаг машины в положение «паркинг», отстреливает кнопкой ремня безопасности:
– Выходите, мадемуазель Павлова. Vous êtes arrivés. Вы уже приехали.
«А он не очень-то вежлив, несмотря на свою любовь к изящному и французскому», – с досадой думаю я, вспоминая приятные манеры «френчей», частенько наведывавшихся к нам в «Микрософт». Ещё бы: французы всегда открывали мне дверцу, подавали мне руку.
«А для Васильева ты не дама, – ёрничает моё подсознание. – Ты для него подчинённая – мадемуазель, которую ему навязали. И служащая, которую он не воспринимает как женщину».
Последняя мысль заставляет меня приуныть и чуть резче, чем надо, распахнуть дверцу.
Я ставлю ноги на асфальт. Васильев выбирается из автомобиля, а мой взгляд падает на крыльцо Конторы. Очень странно, но застывшая там «семёрка» сейчас не улыбается. Более того, мужчины и девушки недоуменно таращатся то на меня, то на Александра Владимировича. Наше появление не смущает только нахальную «кадровичку».
– Саша, привет! – томным голубем воркует она.
Впрочем, надо отдать «Ленку» должное: в этот раз свои губы к Васильеву она не тянет, но в глазах у неё я вижу то самое выражение, с которым женщины обычно тянутся к симпатичному котёнку или щенку, складывая губы в умилительном сюсюканье.
– Привет, Ленок, – помахивая брелоком от «БМВ», небрежно усмехается Васильев. – Ты почему моего нового зама не встретила? Пришлось провозить её через бюро пропусков, как… ручную кладь.
Люди на крыльце неуверенно фыркают. Я вспыхиваю от злости, а раздосадованная «кадровичка» поворачивается ко мне:
– Наталья, а разве мы с вами не на девять утра договаривались?
– Нет, мы с вами договаривались на без пятнадцати девять утра. Я приехала вовремя… Здравствуйте, – киваю «шестёрке», замершей на крыльце в ожидании шоу.
– Но у меня встреча с вами записана на девять утра, – упорствует Ленок, поглядывая в сторону Васильева, точно мы с ней – спарринг-партнёры, а он – рефери. Не обращая внимания на её взгляды (и призывы о помощи), Васильев преспокойно поворачивается к женщине спиной и в два шага преодолевает все четыре ступени крыльца.
– Саша, – звонко и требовательно окликает Васильева женщина, – ты помнишь, я вчера как раз при тебе звонила Наталье, чтобы договориться о встрече?
– Лен, – устало оборачивается Васильев, – разберитесь сами и без меня, хорошо? И кстати, что с кабинетом Павловой?
– Он
