рот. Но больше всего мне нравятся её глаза. Обведённые чёрным, они кажутся глубокими и прозрачными, как вода в озере Байкал, недалеко от которого есть маленький город Слюдянка.
Там я и родился – единственный мальчик небогатой провинциальной семьи. Мой отец был инженером железных дорог, мама – домохозяйкой. Я был поздним ребёнком. Мама мечтала о девочке и, навёрстывая упущенное, пыталась отыграться на мне (шмотки, пианино, французский, последнее – по самоучителям). Отец был сторонником жёсткой муштры, во всём ценил порядок и дисциплину и видел меня исключительно офицером российской армии. В итоге получился идиотский симбиоз: я, сноб, педант и мизогинист5. А может, это было закономерно? Ведь прошлое – странная штука: оно никогда не отпускает нас.
Но мальчика из Слюдянки давно уже нет, как нет и его родителей. И я, настоящий, предпочитаю не думать о прошлом, как и не знать о будущем. В городе больших денег, в котором живу я, нет места пустым иллюзиям. Здесь правят бал только голые факты и очень простой расклад: ты – и те, кто против. А эта девочка, которая сейчас грустно смотрит в окно, никак не может понять, почему она мне не нравится.
«Кстати, о Павловой…»
– Наташа, – окликаю притихшую на заднем сидении «балерину».
– Да, Александр Владимирович? – Павлова послушно отрывает от стекла унылый взгляд.
– Расскажите о заводе в Калуге.
– Что именно, Александр Владимирович?
Вадим настороженно подбирается на сидении. Я фыркаю.
– То, что знаете, Наталья Борисовна, – подлаживаясь под её почтительный тон, насмешливо отзываюсь я.
– С элементами исторических справок? – «Балерина» изгибает соболиную бровь.
«О! А наша девочка возвращается…»
– Лучше с деталями биографии руководства. Я, видите ли, с директором завода познакомиться сегодня хочу.
– А я думала, вы его знаете… Ведь договор с заводом был подписан месяц назад, – задумчиво тянет Павлова.
– Наталья Борисовна, к вашему сведению, месяц назад я впервые за пять лет был в отпуске. Неделю назад вернулся, а тут сразу и тендер, и вы. Представляете моё состояние?
– Простите, Александр Владимирович, – Павлова цепляется взглядом за моё отражение в зеркале. – Ну, директора завода зовут Ивантеев Пётр Васильевич.
– Это я знаю, – благосклонно киваю я.
– И сегодня у него день рождения. Вот.
– Э-э, – замирает Вадик.
– То есть? – насторожился я. Поёрзав на сидении, Павлова пытается положить ногу на ногу. Но места мало, и она ограничивается тем, что скрещивает руки на пухленькой груди:
– Ну, директору завода сегодня исполняется шестьдесят один год. Дата не круглая, так что отмечать свой день рождения Ивантеев будет в узком кругу. И сегодня с утра на заводе
Мизогинист – человек, которому свойственна дискриминация по половому признаку, проще говоря, принижение женщин. Мизогиния существует в таких религиях, как христианство, ислам и индуизм, а также прослеживается в философских работах Шопенгауэра и Ницше.
