ной издательской системе Ridero
Глава первая
Жил-был Сурок, который не хотел спать. Бывало, забирается поздней осенью в нору, зевает, а сам ворчит себе под нос: «И кто только этот сон придумал?! Лежишь, как бревно, до самой весны… Нет, как полешко… А-а-а…» – тут Сурок снова зевает и – бац! – глядишь, а он уже сопит в углу под толстым пледом. Этакое мохнатое полешко.
Вот и нынешней осенью Сурок, как обычно, достал свой плед, встряхнул, ворча на судьбу, посмотрел его на просвет: не поела ли моль за лето? Мимо сорока проскакала, в клюве что-то блестящее тащит. Не утерпела, клюв раскрыла и затараторила:
– Смотри-ка, Сурок! А я вот подарки на Новый год запасаю! Заранее! – хвастунья. – Перед самым-то Новым годом все разберут!
Хвать свою добычу и…
– Новый год? – Сурок рот разинул. – А зачем подарки?
Сорока рада стараться, трещит:
– Так ведь праздник! Все всем подарки дарят! А как Новый год встретишь, так его и проведешь! С подарками – так с подарками!
Сурок с досады плед в нору кинул и лапой топнул.
– Ну вот, еще и праздник все празднуют, а я! А я… А-а-а! – зевнул и в нору свалился.
Лежит, горюет. К темноте привыкает. Как вдруг… Пуф-ф! В норе запахло ванилью и свежими кексами – перед Сурком возникла Сурочья Фея. Сурок ее сразу узнал. На Фее был белый передник с оборочками, на голове маленький поварской колпак, расшитый серебром, а в руках – Волшебная поварешка!
– Здрасьте-здрасьте! Ну что ж, я – Сурочья Фея. А ты – Сурок. Значит, я прибыла по адресу. Феи, как известно, приходят к самым примерным суркам, которые чистят зубы перед сном, потому что не хотят весной спросонья шарить вокруг в поисках вставной челюсти для своего беззубого рта. Но ты просто у меня по очереди подошел. И я даже знаю все о твоем желании.
Тут Фея наконец перестала порхать по норе, рассыпая марципановые блестки по стенам.
– Я не хочу засыпать каждую осень и до самой весны спать как сурок! – прошептал Сурок, как будто его мог услышать какой-нибудь злодей.
– Хи-хи, хочешь конфетку? – Фея протянула Сурку шарик в золотой обертке. – По-моему, совершенно безумное и невыполнимое желание…
Фея развернула второй золотой шарик и сунула конфету за щеку.
– Но мне, в общем-то, все равно. Я-то к выполнению твоего желания никакого отношения не имею. Я только должна сообщить тебе, что, по традиции, для исполнения желания ты должен найти Золотой Орех.
Сурок послушно кивнул.
– Не думай, что путь будет легким. Естественно, тебя ждут разнообразные испытания, самое ужасное из которых – скука: дорога к Ореху – одна из самых долгих и скучных! – Фея вздохнула. – До сих пор не всем удавалось исполнить заветное желание. Знаю, это не прибавило тебе оптимизма, но я должна быть честной! – Фея ласково улыбнулась Сурку. – Не расстраивайся, такие сурки снова встают в очередь на Чудо!
– Уй! – Сурок зажмурился и еще прикрыл глаза лапами. Перед его мысленным взором переминалась с лапы на лапу бесконечная вереница сурков, стоящих в очереди на Чудо. Некоторые важно потряхивали длинными седыми бородами.
Пуф-ф! Сурок приоткрыл один глаз.
– Держи, – Фея протягивала ему половинку грецкого ореха, – по этой карте доберешься до Золотого Ореха. Это не сложно.
Сурок поднес пол-ореха к глазам, повертел и так, и сяк. Поднял взгляд на Фею:
– А где же тут начало?
Но перед ним уже расстилалась скатертью заснеженная равнина… Делать нечего, сунул Сурок под мышку весьма объемную карту и потопал вперед, рассудив, что рано или поздно встретит кого-нибудь и спросит дорогу.
Итак, он топал. Иногда он гордился, что такой маленький толстенький сурок, как он, преодолевает такое препятствие и трудность, как дорога против снежного ветра. Почему он пошел именно против ветра, Сурок не мог объяснить даже себе. Можно было, в общем-то, и наоборот, спиной к нему повернуться.
Итак, он топал. Временами ему хотелось выпить чаю, залезть под теплый плед и не чувствовать холодного ветра и колючего снега, летящего в морду и морозящего лапы снизу.
Итак, он топал, озираясь по сторонам и разглядывая окружающий унылый пейзаж: серое небо, белые снега, белая дорога и белый ветер.
И так он топал, и этак. И уже все мысли передумал и все лапы обтоптал и обморозил, и окружающие снега надоели ему страшно. Сел Сурок на обочину и принялся пол-ореха вертеть, да не удержал в замерзших
