разозлился, но промолчал. Ради Вяза он нарушит свои принципы. А потом можно использовать другие рычаги. Марионеткой Рэм не станет, но, возможно, удастся сделать его более послушным. Рэм нужен Валету. Лучшего исполнителя трудно найти. И Рэму было бы тяжело без поддержки Валета. Они сработаются. Валет постарается удержать ценного сотрудника не только финансово. Он не будет уязвлять самолюбие Рэма. Валет и прежде вел себя тактично по отношению к воспитаннику. Рэм сам пришел к нему и доверился Валету. А спровоцировал его на это Анатолий Дробин, лицемерный, жестокий и опасный. Валет принял Рэма как родного, и сделал для него все, что мог. Без ссор, конечно, не обходилось. Валет иногда повышал голос, но никогда не распускал руки. В отличие от Дробина он не мог позволить себе ударить Рэма. Анатолий Дробин, наверное, давно уже считает Рэма погибшим, поэтому не пытается больше навести справки о нем. И хорошо, что не пытается! Если бы Дробин нашел Рэма, то снова выместил бы на нем свою злость, только более бурно и жестоко. А Валет был бы не в состоянии защитить своего воспитанника. Но Анатолий Дробин не станет искать Рэма.
Никто и предположить не мог, каких усилий стоило Родиону Трифонову попасть в эту больницу. Желающих было много, даже с красными дипломами и со связями. Но Родиону повезло. Как и хотел, он оказался в пятом хирургическом отделении, там, где работал гениальный Дмитрий Петрович Борисов, хирург-виртуоз. Из-за него Трифонов и стремился в пятое хирургическое отделение. Он давно мечтал о тех временах, когда станет ассистировать знаменитому Борисову, лучшему во всем городе, а, может быть, и в стране.
Мечты не совпали с действительностью. Хирурги не восприняли интерна всерьез, а Дмитрий Петрович смотрел на Родиона насмешливо-снисходительно, как на глупого дошколенка. Он разрешил Трифонову присутствовать в операционной только в качестве наблюдателя и при условии, что Родион не станет мешать профессионалам. Но Трифонов не унывал. Он возлагал большие надежды на ночное дежурство.
Надежды тоже не оправдались. Когда потребовалась срочная операция больному, доставленному по «скорой», Борисов взял с собой второго хирурга, а интерна оставил дежурить в отделении.
Раздосадованный тем, что снова не смог стать ассистентом Дмитрия Петровича, Родион просматривал истории болезни, жалея о том, что отсутствуют фотографии больных. Во время вечернего обхода, сопровождая дежурного хирурга, Трифонов обратил внимание на некоторых молодых, симпатичных пациенток, но не запомнил фамилии и номера палат.
Услышав противный дребезжащий звук, Родион выглянул в коридор. Двое мускулистых мужчин в синих медицинских костюмах везли каталку. Пациентка была накрыта простыней. Виднелась лишь голова, но определить возраст не представлялось возможным, потому что лицо полностью закрывали бинты.
– Куда вы ее везете? – деловито осведомился интерн Трифонов.
– В седьмую палату.
– Что с ней?
– Нам это фиолетово. Мы санитары. Доктор сказал, что скоро будет здесь, и не велел прикасаться к пациентке до его прихода.
