6 ноября 1852.IV. Он – гнусный и убогий!..
Он – гнусный и убогий, законченная мразь!
И править будет этот понарошку князь?
Ведь оскорбляет небеса скипетр его порой,
Но милостию Божьей явился злой король!
И этот оборванец, что титул свой достал
С зачатием внебрачным и влез на пьедистал,
Подонок с эшафота, случайное дитя,
В чьем имени обман и ложь, сплелися не шутя,
Богема на смешеньи коварства или чванства,
Такой чужак войдет в кровь королей Браганса?
В домах Востока, Австрии найдется много мест! —
Благодаря обману, твердя: «Is pater est»,
Он закричит: Я – сам Бурбон (иль Бонапарт),
Цинично руки положив на стопку карт,
И скажет: это всё моё и я – герой войны!
Но верных нет ему солдат, бойцов его страны,
Что Курциусу возвратят монарха в воска мир!
Когда скажу я: негодяй! Мне эхо вторит: Cир!
Что! Этот вот, мужик, он – Франции король?
Кому оковы на ногах – прекраснейшая роль,
Гнить в трюме или же в тюрьме, ему там в самый раз!
Его Величество – томпак, фальшивый этот князь,
Ужасный, кровожадный, страна у ног его.
Он – император Франции? Величество его?
Он крутит ус свой мерзкий, не ведая того,
Что от лихих пощечин зардеется лицо,
И вот Сен-Клу покинув, как скомканный листок,
Он попадет в канаву и засорится сток.
– Мир! – говорят кретины. Окончен сей урок.
Три сотые от Бога! Мандрен – его пророк.
Он выбран был народом и царствует. Итак,
Понятно, что бесчестие – свершившийся факт.
Но кто голосовал? Кто урну там держал?
И кто средь ночи выборов на это всё взирал?
Где ж был закон в водовороте сброда?
Где ж наша нация? И где свобода?
Он выбран был!
Стадо, ведомое к пастбищу страхом
Между охранником и монахом,
Вы, полные ужаса! Чтоб Вас сожрать,
Ваш дом и леса, и ухоженный сад,
Люцерны стога и яблочный сидр,
Все время работают челюсти гидры,
Вы ждете законности, добрые люди,
Что в Ваших домах Божья воля пребудет?
Там души, погрязшие в золоте подлом,
И мэры на выборы тянут упорно;
Кюре и служаки кричат с аналоя,
И демона славят без сна и покоя.
Кто вас разгневал, как пламя полено?
Купцы, чьи балансы колеблются нервно?
Согбенные старцы, угрюмые слуги,
Разносят которые жуткие слухи,
Роковая трибуна и зловещая пресса;
Фат,
