XVII, 5
Гуншань Фужао обосновался в округе Би, чтобы выступить против правите–ля. Он призвал Учителя, и тот согласился приехать к нему.
Цзы Лу был очень недоволен. Он сказал:
– Если некуда поступать на службу, то не стоит и выезжать. Зачем же не–пременно ехать к Гуншань Фужао?
Учитель ответил:
– Этот человек призвал меня к себе. Неужто он обратился бы ко мне без надобности? Если кто-то обратился ко мне за помощью, то я смогу возродить там порядки Восточного Чжоу.
Гуншань Фужао вначале служил аристо–кратическому клану Цзи, а потом вместе с Ян Хо выступил против хозяина.
Непонятая миссия Учителя
Он не переносит, когда его воспринимают неправильно, не по статусу посвященного мудреца. Он готов сразу же покинуть царство, если его принимают просто за советчика, которые в большом числе странствовали в ту пору от царства к царству в поисках должности. Как-то Лин-гун из царства Вэй спросил Конфуция о тонкостях управления войсками. Кун-цзы резко отвечает: «Я наслышан о делах, связанных с жертвенной утварью (т. е. с исполнением ритуалов – А. М.), что же касается построения войск, то я это не изучал» (XV, 1). На следующий день Конфуций покидает царство Вэй. Вероятно, он считает, что не о чем говорить с человеком, который принимает его – мудреца и посвященного наставника – за некоего мелкого военного стратега без армии. Вопрос задан не о том и не тому. Посвященный мудрец может поведать о тонкостях общения с миром духов предков, он может восстановить связь с миром прошлых поколений, а у него вопрошают о вполне земных делах управления войсками. Как-то он сам дает ученикам совет: «Не дружи с тем, кто тебе не ровня» (III, 8).
В свой зрелый период жизни он абсолютно уверен, что является избранным и посвященным. Именно это придает ему уверенности в своей неуязвимости – ведь он находится под защитой могучих сил, именно тех духов, с которыми он постоянно общается. Но своих учеников, как еще «не готовых» предостерегает о такого прямого общения и советует «к духам бликом не приближаться», то есть не вступать в прямые контакты, ограничиваясь лишь церемониалами и достойным поведением. Как-то в своих странствиях в местечке Куан его принимают за другого – обидчика местных жителей некого Янь Хо (кстати, это говорит о том, что Учитель был мало известен при жизни). Почти пять дней они проводят в настоящей осаде, очевидно, что Конфуция в очередной раз хотят убить – при этом, по ошибке. Но он абсолютно уверен, что его, как носителя мистической традиции, смерть не тронет. Конфуций же невозмутим и обращается к ученикам: «После смерти великого правителя династии Чжоу Вэнь-вана я стал тем, кто несет в себе вэнь (т. е. культуру – А. М.). Если бы Небо действительно хотело уничтожить вэнь, то оно не наделило бы ею меня. А коль само Небо не уничтожило ее, стоит ли бояться каких-то куанцев?» (IX, 5).
Примечательно, что здесь вэнь (обычно в осовремененном смысле переводимое как «культура» или «Письмена Неба») выступает синонимом мистической посвященности. В этом
