жизни.
Посвящать в детали эксперимента кого-либо, а тем более случайного коммерсанта, шастающего по разным институтам, в планы Арнольда Марковича на входило. Разнесет, растрезвонит по всему свету. С другой стороны, поляк занимается контрабандой и не в его интересах афишировать цель «гавайской» сделки.
Тем не менее, при всей скромности и осторожности, Касаткин был крайне амбициозным человеком. Пусть все узнают и обзавидуются. Сам же мечтал о золотом памятнике.
– Да не тряситесь так, – налил себе еще Янек. – Я пошутил, не хотите, не рассказывайте, деньги против товара и разойдемся. 12 штук.
– Нет, от чего же. Если желаете, пожалуйста. Мне скрывать нечего. Вкратце. Из черных кораллов я собираюсь сделать генетическую вакцину, которая при введении в вену, приникнет внутрь ядра каждой клетки и остановит механизм старения. Более того, надеюсь, что это запустит процессы омоложения. Старение-убийца номер один. Болезни, сводящие нас в могилу, начинаются именно от старения организма, его изношенности. В мире давно работают над этим, метод называется антиэдж – лечение. Но насколько знаю, никому пока не удавалось достичь значимых результатов.
– Вы, значит, решили сделать прорыв в этой области. Поставить опыт на себе. А не боитесь осечки? Вдруг превратитесь в какого-нибудь монстра или вовсе помрете.
Профессор пожал плечами:
– Возможно. Наука, как космос – чем дальше в него погружаешься, тем меньше знаешь. Но это не значит, что нужно застыть на месте. Смысл любой материи – в движении.
– Браво, профессор, вам бы выступать с трибуны. То есть, гарантий никаких.
– Нет.
– Тогда я согласен.
– На что?
– Как на что?! Вместе с вами опробовать генетическую вакцину.
– Позвольте, но это же невозможно. Одно дело, я рискую собой, другое… Нет, нет, даже и речи быть не может.
– Ну тогда платите 15 тысяч и забирайте ваш дурацкий коралл. Нет? Я пошел.
Поляк встал, застегнул на пиджаке пуговицы, взял футляр подмышку, направился к двери.
Так ведь и впрямь уйдет, похолодел Арнольд Маркович. Черт с ним, если хочет, пусть тоже становится подопытным кроликом. Только прежде расписку напишет.
– Я согласен! – крикнул ученый, когда Янек уже вышел на лестничную площадку.
Тот обернулся, подмигнул, неторопливо вернулся. Заботливо наполнил рюмку Касаткина. Не забыл и себя.
Ученый пригубил виски, потом залпом выпил сразу две порции.
– Ладно я старый и больной человек, скоро 70, но вы молодой и здоровый, зачем вам эксперименты над собственным организмом?
– Хочу законсервироваться и на вечно остаться двадцатисемилетним. Замечательный возраст, разве забыли?
– Да-а, – протянул Касаткин, вспомнив те дни, когда ему было не многим более двадцати. Тогда думал, что после третьего десятка и жизнь заканчивается. Совсем недавно это
