style="font-size:15px;"> – Да понятно. Вызываю.
Женщина опять застонала. Ее голова, свернутая набок, чуть повернулась, чернеющие веки приподнялись. Отключив телефон, мужчина убрал его, поднялся на корточки и придвинулся ближе, приподнимая голову женщины и кладя ее к себе на колени. Глаза, светлые и прозрачные, широко открылись и посмотрели в серые глаза мужчины, полные боли и сострадания.
– Что со мной? – тихо и тонко пролепетала женщина.
– Ты ранена. Скоро приедет врач. Пока помолчи, ладно?
– Где они? – женщина хотела повернуть голову, но мужчина обхватил ее правой рукой и прижал к себе, левой придерживая за плечи. – Где эти… Они…
– Тише, маленькая, тише. Их уже нет.
– Маленькая… Почему вы меня назвали – маленькая? Меня так называл Сережа… Если бы он был здесь…
Женщина больше похожая на девочку, на маленькую, несчастную, умирающую девочку, всхлипнула и снова хотела повернуть голову, но мужчина держал ее крепко, прижимая к себе и не давая увидеть тело мужа, лежавшее теперь у нее в ногах. Лицо ее бледное, милое, совсем детское, с остатками старой, еще не смытой косметики, стало несчастным.
– Я тяжело ранена?
– Нет… Не очень.
– Мне не больно, – она снова посмотрела в глаза мужчина. – А вы, наверное, в детстве любили драться. У вас все лицо такое… Мой муж Сидоренко, олимпийский чемпион, знаете?
Голос ее дрожал и требовал.
– Да-да, знаю. Молчи, маленькая.
– Вы хороший, добрый. Я вас познакомлю с Сережей. А это хорошо, что не больно, правда? С ребенком же ничего не случится, да? Они… они… меня…
– Молчи, милая, молчи.
– Я хочу пить. Пожалуйста, глоточек, мне больше нельзя, а то будут отеки.
Раненая начала дрожать, как в ознобе.
– Мне же совсем не больно… Сережа, Сережа, пить.
Мужчина, прижимая ее голову теперь одной рукой, левой, правой достал из кармана телефон и стал набирать номер: нервничая, путаясь и срываясь.
– Это хорошо, что не больно, правда? Врачи не будут делать мне аборт?
– Да, да. Это Медведев. Какого черта!
– Ты что паникуешь, Володька? Ты влип?
– Здесь раненая. Я же сказал!
– Да едут они, уже едут. Жди.
– Вас бы сюда.
– А что? Тяжелое дело?
– Легче самому пулю поймать.
– Ты что, капитан?
Но мужчина, не дослушав, отключил телефон.
– Пить, дайте пить. Миленький, родненький, дай мне попить.
Она тонко заплакала, и мужчина, прижимая ее к себе, сам готов был расплакаться.
– Тебе нельзя, девочка.
– Пить.
– Нет.
– Пить. Пожалуйста. Один маленький глоточек. Только чуть-чуть. У меня внутри все горит.
– Нельзя, миленькая. Нельзя, девочка.
– Дайте мне пить.
Мужчина
