style="font-size:15px;"> Не так ли?
Сталин-то настоял, чтобы Берии решением ЦК запретили печатать ранние работы без его санкции. Но именно старания Берии в этом направлении инициировали и другое, объективно очень актуальное, решение ЦК – «признать необходимым полное издание сочинений тов. Сталина и поручить Институту Маркса – Энгельса – Ленина… разработать план издания».
Заместителем директора ИМЭЛ был тогда Мамия Орахелашвили. Но он и прочие так «разбежались» выполнять постановление ЦК, что первый том Собрания сочинений Сталина был подписан в печать только после войны (предисловие автора к первому тому датировано январем 1946 года).
Такая вот показательная деталь «развитого культа личности»…
Впрочем, до писулек ли какого-то там «Кобы» было Мамия Орахелашвили! Он летом 1935 года дни и ночи проводил у Авеля
Енукидзе, только что исключенного из партии, освобожденного от обязанностей председателя ЦИК Закавказья и пребывающего в Кисловодске в качестве теперь уже уполномоченного ЦИК СССР по Минераловодческой группе. В сентябре Сталин писал из Сочи в Москву:
«Енукидзе не сознает своего падения, а скромностью он не страдает… играет в политику, собирает вокруг себя недовольных и ловко изображает из себя жертву разгоревшихся страстей в партии…»
Вот так ситуация в партии и в стране и развивалась! С одной стороны Сталин и Берия, тянущие воз повседневной государственной работы. А с другой стороны: «жертва Сталина» – разложившийся Енукидзе и «жертва Берии» – изболтавшийся Орахелашвили.
И это противостояние державного дела и безответственного злобствования в ближайшие же годы в Закавказье и особенно в Грузии лишь обострилось.
ДА СОБСТВЕННО, оно там и не ослабевало никогда. Ведь Грузия в политическом отношении была самой сложной из всех национальных республик.
Восток – дело тонкое, это мы знаем. Но к началу XX века в одной лишь Грузии из всех остальных восточных регионов России особенно было развито то, что я назвал бы политической интеллигентщиной.
Средняя Азия оставалась в европейском смысле политически девственной. Азербайджан испытывал сильное космополитическое влияние, поскольку нефть – она и в Африке нефть. Правда, в Армении доморощенных политиков-националистов, имеющих шанс и на общероссийской арене, было не так уж и мало. Но Грузия затмевала всех!
Жордания, Гегечкори, Церетели – это же были всероссийские «звезды» первой величины. Сколько «политиков» в Грузии стремились светить хотя бы отраженным их светом, однако были и склонные к собственной игре – более националистической.
Увы, «звездные» амбиции имели и многие ведущие грузинские большевики. И как среди грузин до революции был популярен меньшевизм, так теперь там был популярен троцкизм. Не в его политическом смысле – грузинские большевики не очень-то бредили мировой революцией, а в психологическом, так сказать.
У Корнея
