его на месте. Вызывать полицию или скорую было бы с его стороны глупо. У него сегодня и так был насыщенный день. Смена места жительства стресс само по себе.
– Я не курю всякое дерьмо, – ответила девушка, продолжая лежать на полу. Ее тело было в крови, но кровь из нее не текла.
Несмотря на весь ужас проведенной процедуры, операторы предоставляли профессиональный платный сервис. Все артерии были в целости и в процедуре не были затронуты. Пострадала только кожа. И мышцы слегка.
– Я тоже не курю сигареты, которые продаются в магазинах, – ответил Совушкин. – В них не табак, а какая-то хрень. У меня в чемодане настоящий табак. Я делаю самокрутки из туалетной бумаги.
Конечно, он делал самокрутки из специальной папиросной бумаги. Если есть деньги на настоящий табак, то на папиросную бумагу деньги точно найдутся.
Мозг девушки более-менее оживился.
«Кто он такой, если у него чемодан? Новый сосед? Неужели он и вправду крутит самокрутки из туалетной бумаги? Почему не купил папиросную бумагу, когда покупал табак? Может у него какой-то особый табак?» – пролетали у нее в голове мысли.
– Ну,… ты это…, – обратилась она к нему, присаживаясь на пол. Попа у нее была целая. Рассечены были только спина, руки, ноги и живот. – Проходи, раз уж заговорил… давай заценим твой табачок, коли не шутишь.
Смущение съедало парня, когда он стоял на пороге, прикрываясь чемоданом как щитом. Обе его руки мертвой хваткой вцепились в ручку чемодана.
В просторной комнате на полу сидела красивая блондинка в голубом нижнем белье. Тело ее было покрыто запекшейся кровью.
Ее лицо было спокойным, уверенным, в чем-то усталым. Казалось его приход обрадовал ее некой новизной. Может быть у нее просто давно не было развлечений.
Совушкин смотрел на нее с удивлением. В университете ему приходилось в основном общаться с такими же девочками-головастиками, как и он сам. Такая «кровавая» и уверенная в себе особа предстала перед ним впервые.
Он испытывал к ней интерес не потому, что ему не хватало свежих впечатлений, а скорее она сейчас выглядела как некий предвестник новой главы его жизни, которую он начинает в этом странном городе.
Каких-то особых ожиданий от этого проекта у него не было. Согласие возникло само собой из-за высокой зарплаты. Возраст позволял рисковать, отправляясь в неизвестность.
– Ну? – улыбнулась она. – До утра стоять так будешь?
– Ах, да, прости…
Табак у него действительно был шикарный. Многие люди, которые курят сигареты даже не догадываются, что им подсовывают не табак, а какое-то низкопробное сено.
Большинство курит не ради вкуса шикарного табака, а просто как невротическая привычка засунуть себе что-нибудь в рот, и успокоиться как младенец, нащупавший губами сиську матери.
– Я Чава, – начала она знакомство. Самокрутки из папиросной бумаги дали ей понять, что постанова про туалетную бумагу была гоневом чистой воды.
